В конце октября нынешнего года решением одного из судов Краснодарского края мужчина был привлечен к административной ответственности за пост в соцсети.
Как сообщают новостные агентства, обнаружили эту запись сами сотрудники МВД, после чего составили протокол по статье КоАП о пропаганде или публичном демонстрировании атрибутики и символики экстремистской организации. В ходе судебного заседания ответчик вину полностью признал, а пост уже удалил.
На первый взгляд, вроде бы вполне заурядная новость о работе правоохранительной системы. Однако есть, как говорится, маленький нюанс.
Этот самый пост, о котором идет речь, гражданин разместил в соцсети около десяти лет назад, когда по его словам, ему просто «показались забавными» картинки с изображением пентаграммы и сатаны*. А международное движение сатанизма было признано Верховным судом экстремистским только в нынешнем году.
Может быть, если этот пост не нес какого-либо пропагандистского подтекста, полицейские вполне могли удовлетвориться устным предупреждением его автора и обращением к службе поддержки соцсети с предписанием удалить контент?
Или может полицейским вместо мониторинга соцсетей стоит обратить внимание хотя бы на маркетплейсы Wildberries и «Яндекс.Маркет», где прямо сейчас, несмотря на все запреты, любой желающий без всяких возрастных ограничений может купить хоть «пентаграмму» в любом виде, хоть «оккультный алтарь», хоть «фигурку сатаны из смолы», вбив соответствующий запрос в строку поиска? Там ведь и «неограниченный круг лиц» куда шире, и штрафы не в пример больше. Да и польза для государства налицо…
Или простых людей привлекать к ответу за никому не интересные репосты десятилетней давности проще, чем сражаться с акулами отечественной экономики? Что позволено Юпитеру, не позволено быку?
— Действительно, такие дела уже не единичны, — отметил в беседе с «СП» депутат Мосгордумы VII созыва от фракции КПРФ, юрист, правовед, преподаватель-исследователь в области юриспруденции, экс-федеральный судья Сергей Савостьянов.
— Но я лично, при всем уважении к решениям Верховного суда, считаю, что нынешняя действующая судебная и правоприменительная практика в последние годы идет по не совсем верному пути распространения уголовного права.
Я согласен с тем, что такие движения заслуживают запрета, потому что они втягивают в первую очередь нашу молодежь в деструктивные практики, нередко даже суицидального характера. Причем многие из них даже не внесены в соответствующие реестры, поскольку провозгласили сами себя.
Но при распространении серьезных запретительных практик и методов, к сожалению, при борьбе с реально причиняющими ущерб злоумышленниками, которых в общей массе людей, условно говоря, 5−10%, под репрессивный каток правосудия попадают и остальные 90% граждан, которые по случайности, не задумываясь, но не подразумевая какой-то злонамеренной своей воли, интересовались, допустим, той или иной символикой. Это очень печально.
«СП»: Этого как-то можно избежать?
— Для этого нам сначала следовало бы четко определиться — а где предел распространения нашими органами этой повальной «презумпции виновности»? У меня, например, складывается ощущение, что соответствующие ведомства абсолютно отвыкли думать своей головой и не отдают себе отчета в том, что, образно выражаясь, под раздачу попадают люди, которые, в принципе, на каком-то этапе жизненного пути просто проявляли естественное любопытство к каким-то вещам и символам, ничего деструктивного в своей жизни не сделав.
Проявление интереса к чему-то необычному в принципе нормально для молодежных субкультур, которые взрослым людям кажутся непонятными, а порой и какими-то излишне мрачными. Взять тех же готов, например, или рок-музыкантов. Есть ведь еще и весьма спорные, так скажем, даты. Хоть вот день святого Валентина — то одни общественники превозносят его, говоря, что это хороший повод признаться друг другу в любви, то другие утверждают, что это тлетворное влияние западной культуры, провоцирующее нашу молодежь на «голые вечеринки».
Поэтому, я считаю, нам в первую очередь следует определить, где тот предел, на котором нашей системе следует остановиться, чтобы не выплеснуть вмести с отошедшими водами здорового ребенка.
«СП»: Неужели подобный предел так до сих пор и не определен? Что мешает, интересно?
— К сожалению, нынешнее состояние высшего юридического образования и всей юридической системы, на мой взгляд, таково, что и выпускники, и уже работающие специалисты, следователи дознаватели, гонятся за показателями раскрываемости. И это чревато тем, что биографии многих людей, которые в будущем имеют все шансы сделать отличную карьеру, стать полезными членами общества, могут быть непоправимо искалечены.
«СП»: Тем, что их могут отправить, как шутят в народе, на солнечные курорты Магадана?
— Не только. Их может вытолкнуть за забор активной социальной жизни и не столь кардинальный маркер. Штампа в личном деле о том, что человек не привлекался, а даже просто был фигурантом уголовного дела, бывает иной раз бывает достаточно.
И я не исключаю, что очень многие из тех, кто могли бы дальше приносить пользу нашей стране в любой сфере, от инженерии до IT, возможно, будут стремиться любыми путями выбраться из-под катка репрессивного аппарата. Вплоть до решения навсегда покинуть нашу страну.
В ситуации с острой нехваткой рабочих рук наше государство серьезно вкладывается в нацпроекты по повышению рождаемости, а потом — в развитие личности в детском саду, школе, ссузах и вузах. Но эти вложения рискуют оказаться обесцененными, потому что человек, претерпев от государства несправедливость практически уже во второй четверти ХXI века, едва ли продолжит воспринимать его как справедливую сбалансирующую силу.
Он будет, скорее всего, настроен к нему негативно со всеми вытекающими последствиями.
Обратите внимание: 10 самых необычных профессий.
А то и вовсе задумается о смене гражданства. И это, на мой взгляд, абсолютно деструктивно уже для самого государства. Впору уже принимать закон о запрете деструктивного поведения в отношении граждан Российской Федерации.«СП»: Из этих слов напрашивается вывод, что писать или репостить в соцсетях что-либо субъективное опасно. Не ровен час, помянешь нехорошим словом, скажем, Анатолия Сердюкова в сердцах, и «присядешь» за дискредитацию Вооруженных Сил.
— Или Тимура Иванова, который занимал пост замминистра обороны. Такое вполне может быть, я не удивлюсь.
Я очень внимательно слежу за всякого рода юридическими казусами, число которых подрастает.
Приведу пример — одна гражданка написала в своих соцетях, что мэр ее города вор, за что была привлечена к административной ответственности по делу о клевете. А вскоре мэра этого действительно осудили за хищения из бюджета, и женщина подала иск о пересмотре своего дела по вновь открывшимся обстоятельствам.
Эта история, хоть и завершилась благополучно для гражданки, но она очень показательна. Получается, что мы невольно вовлекаем очень и очень многих людей в бесконечную судебную историю. Суды, пересуды, пересмотры, репрессии, реабилитации, снова репрессии уже в отношении тех, кого дискредитировали.
Это, на мой взгляд, очень плохо. Ну где та точка, на которой надо наконец-то остановиться и заниматься созидательной деятельностью вместо «охоты на ведьм»? Которая теперь, выходит, уже в почете.
«СП»: Как так?
— Ведьмы — это же тоже вроде как проявление сатанизма. Но надо понимать, что, например, в доброй половине сказок мировых классиков детской литературы фигурируют ведьмы и ведьмочки. Вы представьте, сколько родителей и их детей попадают под пропаганду сатанизма при сухом формальном подходе к делу.
На мой взгляд, формализм — совершенно тупиковый путь правовой и социальной политики государства. Безусловно, нужно выявлять деструктивные сообщества. Особенно группы, которые совершают или всерьез намереваются совершить преступления. Только ведь, кидая силы на рьяный поиск виноватых в интернете, мы можем не заметить, как у нас будет расти в реальной жизни число районов, где опасно просто на улицу выходить.
«СП»: Кстати, о бросаемых на поиск преступлений в интернете силах. У нас теперь в свете цифровизации всего и вся численность такой киберполиции, поди, будет только увеличиваться? Ведь «шерстить» огромное количество частных аккаунтов в Рунете — занятие гораздо более емкое, чем зайти с запросом на любой маркетплейс.
— Уже много лет у нас действует практика, при которой штатным сотрудникам МВД вменяется в должностные обязанности всевозможный мониторинг соцсетей. Таких подразделений очень много, начиная от Центров по борьбе с экстремизмом и заканчивая патрульными службами и участковыми. Даже простые граждане могут зафиксировать в соцсетях какой-то формальный признак преступления, и направлять соответствующие обращения в органы, запуская тем самым маховик катка правосудия.
*Решением Верховного суда РФ
Больше интересных статей здесь: Новости.
Источник статьи: Подводить обычных граждан под монастырь куда спокойнее, чем наши маркетплейсы — и показатели раскрываемости выше.