Россия представляет собой самостоятельный суперэтнос — целостную и устойчивую систему, которую крайне сложно разрушить извне. Эта система обладает многоуровневой защитой, включая язык, культуру, исконную религию, а также горизонтальные связи, основанные на концепциях братства, родства и общей исторической памяти.
Борис Мячин Борис Мячин — историк и публицист, автор патриотических изданий, таких как портал «Ваши новости» и журнал «Лучик». Он причисляет себя к евразийцам и среди своих учителей называет писателя Германа Садулаева. В основе его взглядов лежит концепция истории как естественной науки, вдохновленная трудами Николая Данилевского, Льва Гумилева, Жана-Мари Шеффера и Ричарда Докинза. Мячин настаивает на том, что история подчиняется биологическим законам, которые невозможно отменить или обойти.
По его мнению, традиционный взгляд на историю как историю государств ограничен, поскольку государства в современном понимании — относительно позднее явление, возникшее лишь в XVII веке. До этого миром правила средневековая система клятв и личных обязательств. Государство — это надстройка, а фундаментом истории является этнос, народ. Именно между различными этническими группами, а не между государствами, всегда шла внутривидовая борьба за выживание и влияние. Суверены и политические институты — лишь инструменты, созданные для реализации амбиций этих групп. Некоторые народы, например, на Ближнем Востоке, веками обходятся без государства, существуя в рамках клановой системы. Этносы, как и биологические виды, рождаются, достигают расцвета и уходят с исторической арены. Понимание этих законов позволяет делать прогнозы на будущее.
Вопрос о будущем народа особенно актуален в переломные эпохи, подобные нынешней. Наш разговор с Борисом Мячиным состоялся в Севастополе — городе, где ощущается и русская провинциальность, и имперское величие с средиземноморским колоритом. Этот город символизирует важный для евразийца переход от «русской глубины» к глобальному масштабу.
1. Алхимический брак леса и степи
— Почему для вас, уроженца центральной России, так важна евразийская идея?
— Я действительно родом из Мичуринска (бывшего Козлова) — типичного русского города, возникшего как форпост на границе со степью. Несмотря на учёбу в Петербурге, я ощущаю себя провинциалом и ценю российскую глубинку. Однако Севастополь — это особое место. Здесь чувствуется и знакомая русская провинциальность, и имперский размах с сильным средиземноморским влиянием. Для меня это глубоко символичный переход.
Присоединение Крыма и Новороссии при Екатерине Великой имело историческое значение: впервые за тысячу лет лесной и степной пояса Евразии были объединены в рамках одного государства — Российской империи. До этого между ними всегда существовал раскол: лес против степи, русы против половцев и Орды. Объединение этих двух ландшафтов дало мощный синергетический эффект. Современные события — возвращение Крыма, Донбасса, других территорий — являются продолжением этой политики и, уверен, вновь принесут экономические и технологические дивиденды. Это своего рода алхимический брак разных миров.
— Как вы относитесь к сносу памятника Екатерине II в Одессе?
— Это часть модного тренда на разрушение имперских памятников, который мы наблюдаем по всему миру — от США до Намибии. Историческая параллель здесь — с вандалами времен заката Римской империи. Это яркий сигнал апокалипсиса западного мира. Однако этот апокалипсис затронет Россию лишь по касательной, потому что Россия — не Запад, а Восток. В России за последние два десятилетия сформировалась консервативная «путинская модель», которая, несмотря на критику, доказала свою работоспособность. Её цель — сдерживать радикальные перемены любого толка.
2. Конец эпохи квазирелигий
— Вы часто пишете не только о прошлом, но и программируете будущее. Как объяснить молодым людям, не заставшим СССР, смысл происходящих сегодня событий?
— Ключ к пониманию — осознание того, что мы живём в эпоху заката Нового времени. Оно началось в XVII веке с научных открытий, колониальной экспансии Запада и секуляризации. На смену традиционным религиям пришли три светские квазирелигии: либерализм (берущий начало от английского протестантизма), коммунизм (имеющий корни в католической мысли) и идея светской империи (унаследованная от византийского православия). В XX веке эти системы рухнули одна за другой: имперская идея — в 1917-1918 годах, коммунизм — в 1989-1991, и теперь, в 2022 году, пришёл черёд либерализма.
— Какая из этих моделей ближе России?
— Безусловно, имперская, основанная на православном менталитете. Однако коммунизм, придя в Россию, быстро смешался с местными традициями, в частности, с идеями старообрядчества, что и обеспечило его победу. Сталин позднее добавил в эту смесь «царскую закваску».
— Могут ли элементы рухнувших систем лечь в основу новой модели?
— Мы уже видим её контуры в современной России. Путинская модель эклектично объединила элементы всех трёх парадигм: либеральные свободы для бизнеса, имперские амбиции и традиционные ценности, а также социальную ориентированность государства. Её устойчивость ещё предстоит проверить, особенно в сложных условиях 2023-2024 годов, но пока она демонстрирует живучесть. В новом мире, который формируется, уцелеют лишь элементы старых идеологий: на Западе — декадентский космополитизм, на Востоке — «ползучая экспансия», а в России — «просвещённый полуизоляционизм».
3. Почему Россия не погибнет
— Многие сегодня уезжают из России, считая, что страна проиграет. Разве это не признак гибели этноса?
— Напротив, это очищение этносистемы, избавление от антисистемных элементов. Уезжают западники и космополиты, давно порвавшие связь с национальным кодом. Верность власти и верность этносу — не одно и то же. Старообрядцы были русскими, но не всегда лояльными власти. А дворянство начала XX века, будучи прозападным, во многом утратило свою русскость. Этнос переживает смену политических режимов. Менталитет — это биологическая функция, он меняется гораздо медленнее политики. Поэтому крики о «смерти России» — это бред. Россия была, есть и будет.
— Значит, нужна верность национальной идее?
— «Национальная идея» — клише 1990-х. Важна не абстрактная идея, а конкретная политическая модель. Нынешняя российская модель консервативна по своей сути и предназначена для сдерживания любых радикалов — будь то либералы, националисты или социалисты. Её смысл становится ясен в сравнении с Киевом, который работает в революционном, ломаном ритме, ведущем к гражданской войне. Россия же действует в глубоко консервативном, плавном ритме.
— Но как эти консервативные «скрепы» помогут в противостоянии с коллективным Западом?
— Ответ кроется в определении. Россия — не Запад, а самостоятельный суперэтнос, особая цивилизация. Такую систему сломать невероятно сложно, потому что атакующий натыкается на одну линию обороны за другой: язык, культура, религия, родственные и братские связи, общая история. Эти элементы дают цивилизации огромный бонус к сопротивлению, если власть не работает на её развал (как это было в 1920-е или 1990-е). При Путине эти скрепы начали восстанавливаться, а события 2014 и 2022 годов ускорили очищение от чужеродных элементов.
Именно поэтому Россия победит в конфликте с Украиной. Украина — это рефлекторный националистический прокси-режим, лишённый естественной системной целостности. Он пытается искусственно создать нацию идеологическим давлением, что в принципе невозможно.
— Но разве России не нужна своя идеология?
— Нет. Идеология в России запрещена Конституцией. СССР был идеократическим государством, и это ни к чему хорошему не привело — «советский человек» так и не возник. 2022 год — это «нулевая точка», конец старого исторического дискурса.
— Что придёт ему на смену?
— Я полагаю, что к концу XXI века традиционные государства исчезнут. Их место займут постиндустриальные супермашины на основе искусственного интеллекта. Способны создать такой ИИ только три страны: США, Китай и Россия. Верность идеологиям сменится верностью этим цифровым платформам. На Западе установится цифровой тоталитаризм, Китай будет проводить «ползучую экспансию» в страны третьего мира, а Россия займёт позицию «просвещённого полуизоляционизма», создав «цифровую крепость» и привлекая таланты извне. Она станет самым скучным, демократичным и либеральным государством из трёх, за что её будут ненавидеть сторонники радикальных моделей.
— Как, по-вашему, закончится специальная военная операция?
— Она закончится миром. Вопрос — когда и на каких условиях. Технически это может случиться быстро, если будет политическая воля, но США, развязавшие эту войну, не заинтересованы в скорейшем мире. Украина потерпит поражение по той же причине, что и нацистская Германия: она не выдержит войны на истощение. Это связано не только с её экономической несостоятельностью, но и с ресурсной слабостью самой западной либерально-колониальной модели.
Обратите внимание: Налог на бездетных россиян..
Больше интересных статей здесь: Новости.
Источник статьи: Россия — это самостоятельный суперэтнос, система.