Президенты России и США Владимир Путин и Джо Байден. Фото: newsweek.comВстреча лидеров России и США в Женеве стала важным сигналом для всего евразийского региона. Ее итоги позволяют оценить, какую политику администрация Джо Байдена намерена проводить в отношении постсоветского пространства. Анализ показывает, что Вашингтон готов пожертвовать амбициями Киева ради сохранения отношений с Берлином и учета российских "красных линий". При этом Европейский союз, зациклившись на ситуации в Белоруссии, рискует превратиться в главную конфронтационную силу в диалоге с Москвой. Хотя политика сдерживания России продолжится, общий контекст меняется, что заставляет политические элиты стран, соседствующих с РФ, пересматривать свои среднесрочные стратегии.
Информационный фон вокруг саммита кардинально изменился после его завершения. Если до встречи звучали призывы к Байдену продемонстрировать американскую гегемонию и "указать место" России, то после воцарилась атмосфера сдержанности. Политическая постановка, призванная подчеркнуть доминирование США, уступила место более прагматичному тону. Наиболее агрессивные ожидания, исходившие от стран Балтии, украинского руководства и части российской оппозиции, не оправдались. Несмотря на скромные конкретные результаты, встреча обозначила отход от риторики открытой конфронтации, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
1. Стабилизация, а не перелом
Мнения некоторых экспертов о том, что США признали Россию игроком первого ранга, кажутся преувеличенными. Вашингтон никогда не переставал считать Москву серьезным военно-стратегическим соперником, признавая ее потенциал в сфере обороны и кибербезопасности.
Ключевым, хотя и в значительной степени символическим, итогом Женевы стала демонстрация тенденции к возвращению к дипломатической нормальности, особенно в военно-политической сфере.
Восточноевропейские страны, ожидавшие более жесткой линии, почувствовали определенную неуверенность. Они, безусловно, получили свои "пряники" — например, подтверждение радикальной позиции США по Белоруссии. Однако поддержка территориальной целостности Украины была выражена в контексте Минских соглашений, что для Киева является не самым благоприятным сценарием.
Главным же достижением саммита можно считать взаимный отказ от дальнейшей эскалации отношений в ближайшем будущем.
Предложенная ЕС накануне встречи "стратегия трех дорог" (дистанцирование, давление, диалог) фактически описывает подход, который, судя по всему, взяла на вооружение и администрация Байдена. Вопрос теперь в том, как будет развиваться линия Брюсселя. Если под лозунгом "дистанцирования" последует усиление политического давления на Москву, это может сыграть на руку и США, и Китаю, превратив ЕС в основную силу противостояния с Россией. Такой расклад может быть частью ситуативного американского плана, одновременно осложняющего отношения Европы как с Пекином, так и с Москвой. В этой игре инициатива и ответственность лежат на европейцах.
2. Контуры американской политики в постсоветской Евразии
Что означает выбранный Байденом курс "заморозки конфронтации" для постсоветских стран — как союзников России, так и тех, кто надеялся извлечь выгоду из противостояния великих держав?
Вопросы евразийской безопасности, несомненно, обсуждались в Женеве, особенно в контексте российских "красных линий", главная из которых касается иностранного военного присутствия у своих границ. США пока не готовы эту линию пересекать. Хотя детали диалога не разглашаются, можно сделать три предварительных вывода о будущей политике Вашингтона в регионе.
Во-первых, нынешняя американская администрация опасается неопределенности и будет избегать рискованных шагов. Это снижает вероятность сценариев управляемой дестабилизации, таких как "центральноазиатская весна". Более реален сценарий хаоса на Балканах, но и там масштабная интервенция маловероятна. Этим объясняется и охлаждение к идеям создания новых американских баз в регионе. Исключением остается Причерноморье, где у США сохраняется устойчивый интерес к влиянию на ситуацию.
Во-вторых, Вашингтон не позволит малым странам или лимитрофам диктовать свою внешнеполитическую повестку.
Сложная внутриполитическая ситуация в США и распад коалиции, приведшей Байдена к власти, делают администрацию особо чувствительной к внешнему лоббистскому давлению. Попытки такого влияния будут восприниматься как угроза. Элиты, которые будут на этом настаивать, рискуют попасть в категорию "нежелательных партнеров", что, по сути, уже произошло с командой Зеленского. Это также сигнал для Польши, которая при Трампе претендовала на лидерство в Восточной Европе. Администрация Байдена за полгода ясно дала понять, что неформальное лидерство в европейских делах возвращается к Германии, что серьезно повлияет на всю евразийскую политику Запада.
В-третьих, главной проблемой для постсоветских государств в глазах Вашингтона на ближайшую перспективу становятся не связи с Москвой, а сближение с Пекином. Китай воспринимается как сила, способная добиться реального институционального влияния в Евразии, и США активно противодействуют его проектам даже в Белоруссии и на Украине.
Организационные возможности администрации Байдена для ведения активной политики в Евразии ограничены. Сохранение на ключевых постах фигур из эпохи Обамы (как Виктория Нуланд) и кадровый дефицит указывают на то, что этот регион не является абсолютным приоритетом. Евразия — лишь одно из многих направлений для высших чиновников Госдепа, что снижает оперативность и глубину проработки вопросов.
3. Вызовы для элит постсоветских государств
Политика "одного окна" для лоббистов из постсоветских стран, характерная для эпохи Трампа и Помпео, не возродилась. Кроме того, администрация Байдена активно консультируется с экспертным сообществом США, в котором преобладает скептицизм относительно демократического потенциала и качества элит постсоветских государств. В рамках новой идеологии борьбы с "автократиями" это создает дополнительные барьеры.
Такая ситуация ставит правящие круги стран Восточной Европы и постсоветского пространства в трудное положение, подвергая риску многие стратегии, считавшиеся перспективными:
● Шантаж Вашингтона угрозой сближения с Китаем или Россией для получения бонусов теряет эффективность. Администрация Байдена не склонна идти на такие уступки.
● Информационные манипуляции вокруг возможного размещения американских баз с целью спровоцировать реакцию Москвы или Пекина также теряют ценность, поскольку Вашингтон признал существование российских "красных линий".
● Продвижение крупных экономических проектов для привлечения краткосрочных инвестиций будет иметь успех только при наличии реальной экономической базы и управляемых рисков. Таких проектов в регионе мало.
● Надежды на прямую финансовую помощь в виде грантов или кредитов, даже для Украины и Грузии, в ближайшее время маловероятны. Для изменений нужен серьезный сдвиг в балансе сил внутри администрации США.
● Эксплуатация статуса "транзитного государства" может быть расценена как приглашение Китаю, что вызовет пристальное внимание и возможное противодействие со стороны США, в том числе через антикоррупционные механизмы.
4. Стратегические перспективы и итоги
Линия, начатая при Трампе на снижение приоритетности Евразии для США, сохраняется. Это разочаровывает как правящие режимы, так и оппозицию в регионе, рассчитывавшую на перемены.
Опора на Европейский союз также сопряжена с проблемами. Во-первых, неясно, готов ли ЕС к реальным инвестициям в развитие евразийских стран, особенно в свете предстоящих политических изменений в Германии. Во-вторых, высокая идеологизированность европейских элит делает практически невозможным прагматичное взаимодействие (realpolitik) даже с Украиной, которую в Брюсселе все чаще критикуют.
Именно идеологические установки ЕС привели к жесткому кризису в отношениях с Белоруссией, и в дальнейшем "белорусский кейс" может стать шаблоном для оценки всей постсоветской политики.
Отношения США с Турцией остаются зоной неопределенности. Байден стремится стабилизировать диалог с Эрдоганом, но не готов делегировать Анкаре роль регионального лидера на Южном Кавказе или в Центральной Азии. Однако влияние в Евразии может стать предметом будущего политического торга между Вашингтоном и Анкарой, что создает дополнительный фактор риска и неопределенности для элит постсоветских стран.
В заключение можно сказать, что тенденции в российско-американских отношениях не снижают рисков дестабилизации в Евразии. При этом возможности для реального партнерства постсоветских стран с США и Западом в целом продолжают сокращаться, в некоторых регионах (как Центральная Азия) — ускоряющимися темпами. Для политических элит этих государств наступает время глубокого переосмысления своих среднесрочных стратегий развития в условиях меняющейся геополитической конфигурации.
Дмитрий Евстафьев, профессор НИУ ВШЭ
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: После Женевы. Стратегические выводы для Евразии из встречи Путина и Байдена.