История часто преподносит нам уроки, которые мы не всегда готовы усвоить. Особенно ярко это проявляется, когда оценка целых эпох и государств строится не на объективном анализе фактов, а на авторитетных, но предвзятых мнениях. Ярчайший пример такого подхода — восприятие Византийской империи и её политического устройства в западной и русской мысли.
1. Корни предубеждения: Просвещение и Эдуард Гиббон
Чтобы понять природу императорской власти в Византии, необходимо сначала разобраться, откуда взялось стойкое представление о ней как о восточной деспотии. Ключевую роль в формировании этого негативного стереотипа сыграл британский историк Эдуард Гиббон. Его монументальный труд «История упадка и разрушения Римской империи», вышедший в 1776 году, на столетия вперед задал тон восприятия Византии как чего-то упадочного, коррумпированного и глубоко отвратительного для европейского сознания.
Эдуард Гиббон // Из открытых источниковОднако Гиббон не был первооткрывателем в деле критики Византии. Его взгляды стали концентрированным выражением идей эпохи Просвещения. Философы вроде Вольтера и Монтескье, противопоставлявшие «прогрессивный» Запад «застойному» Востоку, видели в Византии воплощение всех пороков восточного деспотизма, религиозного фанатизма и политической коррупции. Гиббон блестяще систематизировал эти идеи, создав целостную, но крайне тенденциозную картину.
2. Философское закрепление мифа: от Гегеля к марксизму
В XIX веке этот негативный взгляд стал доминирующим в академической среде. Великий философ Георг Гегель в своей «Философии истории» дал Византии уничижительную оценку, назвав её историю «тысячелетним рядом беспрестанных преступлений, слабостей, низостей» и лишив её всякого философского интереса. Это мнение, учитывая огромное влияние Гегеля на Карла Маркса и Фридриха Энгельса, было унаследовано и марксистской историографией, которая также рассматривала Византию как образец реакционного и застойного государства.
3. Русские западники и византийское наследство
Интересно, что этот западноевропейский стереотип был полностью воспринят частью русской интеллигенции, особенно западниками в ходе знаменитых споров 30-40-х годов XIX века. Для них Византия была символом всего, что тормозило развитие России. Наиболее радикально эту позицию выразил философ Петр Чаадаев. В своих «Философических письмах» он с горечью писал, что Россия «заимствовала первые семена нравственного и умственного просвещения у растленной, презираемой всеми народами Византии», видя в этом корень национальных бед.
П.Я. Чаадаев // Из открытых источниковК этой критике присоединился и Александр Герцен, один из главных идеологов русского западничества. В его романтической «Легенде» Византия предстает как «гниение», «развратная, гнусная» сила, которая должна была ужаснуть любого мыслящего человека. Таким образом, для многих русских интеллектуалов отрицание византийского наследия стало частью борьбы за европеизацию и модернизацию страны.
А. И. Герцен // Из открытых источниковОднако было бы ошибкой считать, что все западники придерживались столь однозначно негативной точки зрения. Уже в то время находились мыслители, которые пытались взглянуть на роль Византии более объективно и взвешенно. Именно о них, а также о попытках пересмотреть устоявшиеся мифы, пойдет речь в следующей части этого исследования.
4. Рекомендуемая литература
Для более глубокого изучения вопроса можно обратиться к первоисточникам, которые сформировали обсуждаемый негативный образ:
Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи.
Гегель. Философия истории.
Герцен А.И. Легенда.
Чаадаев П.Я. Философические письма
Переписка российской императрицы Екатерины II и господина Вольтера, продолжавшаяся с 1763 по 1778 год.
P.S.
Выходные данные книг не указаны, так как сегодня эти тексты легко найти в открытом доступе в Интернете для самостоятельного ознакомления. Sapienti Sat (Для понимающего достаточно).
Обратите внимание: На чем ездят главы государств? Часть #2..
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Природа византийской власти и общества: мифы и правда - Часть 1.