1. Дипломатический диалог в условиях эскалации
В ходе интервью Такеру Карлсону министр иностранных дел России Сергей Лавров обозначил возможность обсуждения сирийского урегулирования с коллегами из Турции и Ирана на мартовской конференции в Дохе. Это заявление указывает на сохраняющуюся актуальность дипломатических каналов, несмотря на сложную ситуацию на местах.
2. Суть и роль Астанинского формата
«Астанинский формат», объединяющий Россию, Турцию и Иран, исторически играл ключевую роль в поиске политического решения конфликта в Сирии. Как отметил Лавров, в рамках этого формата ранее удавалось достигать договорённостей, позволявших Анкаре влиять на обстановку в Идлибской зоне деэскалации. Одной из важных задач было отделение террористической группировки «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ)* от протурецкой оппозиции, не входящей в списки запрещённых организаций.
3. Экспертная оценка: почему важно придерживаться договорённостей
— Действия Сергея Лаврова отражают взвешенный и прагматичный подход России, — считает военный политолог. — Независимо от текущего состояния Идлибских соглашений, следование установленным правилам и процедурам создаёт основу для диалога. Как говорится, «худой мир лучше доброй ссоры». Группировка «Хайат Тахрир аш-Шам» представляет собой инструмент прокси-войны, используемый не только Анкарой, но и другими внешними игроками, стремящимися усилить своё влияние на Ближнем Востоке.
4. Перспективы возвращения к соглашениям
Возможность реанимации Идлибских договорённостей во многом будет зависеть от характера диалога между Турцией и западными странами. Однако полностью сбрасывать этот вариант со счетов нельзя — необходимо продолжать попытки найти общий язык.
«СП»: Есть ли смысл вести переговоры с Турцией, пока Сирия не очищена от террористов?
— Как раз сейчас важно договориться с Анкарой, чтобы избежать новых кровопролитных столкновений для сирийской и российской армий. Опыт прошлых лет показывает, что Россия и Турция нередко становились объектами провокаций со стороны Коллективного Запада, направленных на их столкновение. Сейчас в Вашингтоне, вероятно, рассчитывают на возможную конфронтацию между Москвой и Анкарой. Эскалация в районе Алеппо и активизация террористических групп могут спровоцировать конфликт интересов между Турцией и другими региональными державами.
5. Кто стоит за эскалацией?
«СП»: Кто организовал недавнюю операцию террористов на севере Сирии? Были ли это ЦРУ, МИ-6, или же главным бенефициаром является Израиль?
— Полагаю, что основным выгодополучателем от дестабилизации является администрация Джо Байдена. Эскалация в Сирии отвлекает внимание и ресурсы России от специальной военной операции на Украине, где ВСУ активно поддерживаются иностранными наёмниками и западными поставками вооружений.
Обратите внимание: Зачем Алиев подставляет Россию?
6. Турецко-израильские интересы
«СП»: Что, помимо военно-технического сотрудничества, связывает Эрдогана и Израиль? Есть ли у Анкары и Тель-Авива общие интересы в регионе?
— У Турции и Израиля есть общий стратегический интерес — не допустить усиления Сирии и её превращения в самостоятельного регионального игрока. Война за свою свободу и суверенитет, если Сирия её выиграет, не только позволит стране восстановиться, но и значительно увеличит её политический вес, что невыгодно ни Анкаре, ни Тель-Авиву.
7. Ожидания от встречи в Дохе
«СП»: Чего можно ждать от встречи Лаврова с главами МИД Турции и Ирана в Дохе?
— Как минимум, это возможность прояснить позиции сторон в новых условиях и понять, каким образом можно двигаться к политическому урегулированию. Любые соглашения фиксируют существующий баланс сил. Возвращение к договорённостям 2020 года в нынешней ситуации выглядит маловероятным, а «Астанинский формат» рискует превратиться в инструмент, ведущий к фактической капитуляции Дамаска.
8. Военно-политический расклад
Независимо от того, кто именно стоял за идлибской провокацией — Турция в одиночку или в коалиции с США и Израилем, — её организаторы добились тактической внезапности. Хотя положение сирийского правительства не столь критично, как в 2015 году, для стабилизации требуются срочные меры. Россия в данный момент ограничена в возможностях прямого военного вмешательства, так как основные сухопутные силы задействованы на другом направлении. Встречи дипломатов, хотя и важны для поддержания диалога, вряд ли приведут к немедленной стабилизации или реальному оттеснению боевиков.
9. Ценность дипломатии и расчёт стоимости урегулирования
— Усилия дипломатов ценны не только для поиска решений, но и для демонстрации решимости, создания неопределённости в стане противника, — отмечает политолог Владимир Блинов. — Мы уже видели пример в Стамбуле, где российская дипломатия смогла переиграть ситуацию. Сейчас можно попытаться использовать переговоры для достижения конкретных выгод. Правда, цена такого урегулирования для России, Ирана и самой Сирии сегодня будет значительно выше, чем если бы боевики продолжали оставаться в Идлибе.
10. Самостоятельность Анкары и её мотивы
Турция действует исходя из собственных интересов, которые в данный момент совпадают с планами Израиля и США по ослаблению арабского мира. Анкара нуждается в финансовых вливаниях и современных вооружениях. Сомневаться в прагматизме и непредсказуемости Эрдогана не стоит. Его действия в Карабахе показали готовность к резким манёврам. При этом Турция не является вечным союзником Израиля или США — это самостоятельный игрок, чьи ходы могут изменить расклад сил на всём Ближнем Востоке.
* Признана террористической и запрещена на территории РФ решением Верховного Суда от 4 июня 2020 года.
Материалы по теме
Битва за Сирию: КСИР против темных сил и американских спецслужб
Сирийский лабиринт Эрдогана
Настоящая война за Сирию приключится в Дохе
Стремительно наступающие в марте «бармалеи» гонят наши корабли из Тартуса
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Зачем Москве мертвые Идлибские соглашения и Астанинский формат?.