Сельское хозяйство является фундаментальным драйвером всей экономики, а не изолированной отраслью. Это убеждение разделяет председатель Общественного движения «Федеральный сельсовет» Василий Мельниченко. Он приводит наглядный пример цепной реакции: из-за искусственно заниженных закупочных цен на зерно фермеры вынуждены сокращать посевные площади. Это сразу же бьет по производителям сельхозтехники, чьи продажи падают. Далее кризис затрагивает металлургию, а следом под удар попадает угольная промышленность — более 50 предприятий уже закрылись, остальные балансируют на грани банкротства. Таким образом, нестабильность в АПК запускает волну проблем по всей производственной цепочке.
1. Заморозка цен: панацея или иллюзия?
В интервью «Свободной Прессе» эксперт подробно разбирает ключевые проблемы агросферы. На предложение некоторых аналитиков «заморозить» цены на базовые продукты Мельниченко отвечает скептически. По его мнению, такой административный метод не решает системных проблем. Вместо этого необходимо стабилизировать стоимость ресурсов, критически важных для производства: электроэнергии, горюче-смазочных материалов, удобрений. Только создав равные и предсказуемые условия для всех участников рынка — от крупного холдинга до небольшого фермерского хозяйства — можно говорить о здоровой конкуренции и сдерживании цен.
При этом он критикует систему господдержки в ее текущем виде. Субсидии и дотации, по его словам, часто носят субъективный характер при распределении и не стимулируют реальное развитие, а лишь усугубляют искажения на рынке. Государственная роль должна заключаться в создании честных правил игры, а не в выборочной финансовой помощи.
2. Монополизация рынка и исчезновение малого бизнеса
Главной причиной роста цен на продовольствие Мельниченко видит гиперконцентрацию рынка. Он цитирует бывшего замминистра сельского хозяйства Сергея Данкверта, который еще в 2018 году указывал, что после приватизации несколько крупных компаний получили возможность диктовать условия, полностью вытесняя мелких игроков. За последние 10–15 лет Россия потеряла половину крестьянских фермерских хозяйств, что напрямую ведет к сужению ассортимента и росту стоимости продукции. Разнообразие и доступность продуктов возможны только при наличии множества независимых, малых хозяйствующих субъектов.
Особенно острая ситуация, по словам эксперта, сложилась на молочном рынке, который фактически захвачен несколькими гигантами. Без создания сети кооперативных перерабатывающих предприятий, как это сделано, например, в США, малые производители не смогут конкурировать. Однако рекомендации по децентрализации и развитию кооперативов, озвученные годы назад, так и остались на бумаге.
3. Налоговая система: бюрократия вместо эффективности
Мельниченко предлагает радикально пересмотреть фискальную политику в АПК. Единый сельскохозяйственный налог (ЕСХН), который платят фермеры, приносит в бюджет лишь около 17 миллиардов рублей в год — мизерную сумму в масштабах страны. При этом его администрирование создает гигантскую бюрократическую нагрузку: тысячи бухгалтеров заполняют отчеты, тысячи налоговиков их проверяют. Аналогичная ситуация с налогом на землю, который дает около 40 миллиардов рублей, но создает проблемы даже владельцам шести соток.
Эксперт указывает на парадокс: бюджет ежегодно недополучает около 2,4 триллионов рублей из-за несовершенства таможенных платежей. Наладив контроль на этом направлении, государство могло бы с лихвой компенсировать потери и освободить крестьян от обременительных налогов, дав им возможность развиваться.
4. Продовольственная безопасность и зарубежный опыт
Несмотря на статус «аграрной державы», Россия, по оценкам эксперта, даже не входит в двадцатку стран по уровню продовольственной безопасности, уступая таким странам, как Гвиана, Вьетнам и Китай. Мельниченко видит корень проблемы в кадровой политике: сельское хозяйство и аграрную науку никогда не возглавляли люди, глубоко знающие землю и практику.
В качестве успешного примера он приводит Польшу, которая начала аграрные реформы практически одновременно с Россией в 90-х. Несмотря на меньшую площадь и схожие климатические условия, сегодня эта страна производит в два раза больше сельхозпродукции, чем всё российское Нечерноземье. Секрет успеха — в создании более 2 миллионов крестьянско-фермерских хозяйств и их интеграции в кооперативы. Этот опыт, документально привезенный в Россию, однако, не нашел практического применения.
5. Демография, местное самоуправление и системные риски
Развитие малых форм хозяйствования, по мнению Мельниченко, решило бы не только экономические, но и демографические проблемы. Создание 3–5 миллионов современных, технологичных крестьянских хозяйств («умных домов» в сельской местности) могло бы поднять коэффициент рождаемости до 1,9–2. Однако для этого необходимы кардинальные изменения: развитие местного самоуправления для оперативного регулирования ситуаций на местах, отмена ЕСХН, возврат прежнего пенсионного возраста, списание мелких долгов для малого бизнеса, а также жесткий запрет на закрытие сельских школ и больниц.
Эксперт предупреждает, что без смены политического курса к 2036 году в России может быть ликвидировано до 100 000 населенных пунктов. Климатические вызовы лишь усугубляют ситуацию, и без технологического перевооружения, агрономических знаний и поддержки малых хозяйств сельское хозяйство не станет устойчивым. Главную угрозу он видит в законах, принимаемых Государственной Думой, где, по его мнению, нет настоящих специалистов по земле. Продолжение текущей политики, ведущей к концентрации земли в руках 200 семей, может, по его жесткому прогнозу, привести к голоду.