В России дискуссии об экономических системах часто сводятся к сравнению рыночной и плановой моделей. У нас есть уникальный исторический опыт обеих, что позволяет вести предметный разговор, а не теоретические споры. Сторонники планового хозяйства часто приводят один и тот же довод: раз любое предприятие планирует свою деятельность, значит, можно планировать и экономику всей страны. Главное — составить грамотный план. Этот аргумент звучит уже не одно десятилетие. Но так ли он справедлив? Разница между внутренним планированием фирмы и централизованным планированием для всей страны колоссальна. Это как сравнивать уход за собственным огородом с управлением сельским хозяйством целого региона.
Действительно, любая компания, от малого бизнеса до крупного завода, строит планы. Основой для них служит прогнозируемый спрос — оценка того, сколько товара удастся продать. Исходя из этого, рассчитываются объёмы производства, загрузка мощностей, логистика, закупки сырья и трудовые ресурсы. Грамотное планирование — залог эффективности. Однако из этого факта нельзя делать вывод об эффективности плановой экономики в целом. Механизм один, а результаты — диаметрально противоположные.
Ключевое отличие в объекте планирования. Потребности самого предприятия (станки, сырьё, энергия) стандартны и легко просчитываются. Если известно, что курица несёт 5 яиц в неделю и съедает килограмм корма, то рассчитать ресурсы для производства миллиона яиц — задача для бухгалтера. А вот потребности миллионов разных людей — вещь непредсказуемая. Помимо базовых нужд (еда, жильё) существуют индивидуальные предпочтения в еде, одежде, развлечениях. Даже на хлеб спрос разный: кто-то любит «Бородинский», а кто-то «Нарезной». Кто-то ест мясо, кто-то — рыбу, а кто-то придерживается веганской диеты. На спрос влияет мода, погода, культурные тренды. Таким образом, потребительский спрос можно лишь примерно прогнозировать, но невозможно точно «запланировать» сверху.
Потребность вместо желания: диктатура плана
Логичным следствием централизованного планирования становится удовлетворение не желаний потребителя, а рассчитанных «сверху» потребностей. При планировании в СССР использовались «рациональные нормы потребления» — усреднённые показатели того, сколько и какого товара «положено» гражданину. В итоге задача экономики сводилась не к тому, чтобы угодить покупателю, а к тому, чтобы произвести и распределить заданное количество единиц товара. В магазинах появлялся один сорт макарон, два-три вида колбасы, одинаковые пальто и ботинки. Нет конкуренции — нет и стимула улучшать качество, расширять ассортимент, изучать запросы людей. Если по плану городу положено 50 тысяч тонн масла, столько и будет отгружено, независимо от того, какое масло — сливочное или растительное — люди хотели бы купить.
Унификация против разнообразия: мир серых пиджаков
Чтобы упростить планирование и удешевить производство, плановая экономика неизбежно движется к унификации. Это логично на уровне деталей: зачем делать разные дверные ручки для каждой модели автомобиля? Но когда этот принцип распространяется на все сферы жизни, он убивает выбор. Апофеозом советской унификации стали типовые панельные дома (КПД) с одинаковыми квартирами, отделкой и планировкой. Государство само решало, сколько метров жилья и какой мебели «достаточно» для человека. Такая система стремится к формуле «дёшево и функционально», отметая «излишества» в виде дизайна, комфорта и индивидуальности.
В чём главный порок унификации? В полном игнорировании человеческого разнообразия. Люди рождаются с разными размерами, вкусами и стремлением выделиться. Как привлечь внимание, если все носят одинаковые серые пиджаки? Советские товары порой были качественными и даже получали награды на выставках, но при тотальном отсутствии выбора их привлекательность падала до нуля. Именно поэтому любой импортный товар, даже не самый лучший, становился в СССР объектом мечтаний — он был другим.
Распределение вместо рынка: где книги, а где дефицит
В плановой системе товары не продаются, а распределяются. Считалось, что житель Тюмени и Ташкента должны быть «обеспечены» одинаковым количеством книг на душу населения. Но если в Тюмени приключенческую литературу сметали с полок, то в Ташкенте она могла годами пылиться. Так возникали парадоксы: в одном регионе — дефицит, в другом — затоваривание. Эффективность предприятия измерялась не реализацией продукции потребителю, а выполнением плана по отгрузке. Произвели два миллиона пар обуви — молодцы. А будет ли эта обувь удобной, модной и купят ли её — вопрос второстепенный. Мнение конечного покупателя в этой системе ничего не значило.
Обратите внимание: Почему рынку новостроек в РФ угрожает «ипотечный пузырь».
Минимум вместо изобилия: искусство создания видимости
Плановая экономика, стремясь к «обеспеченности», работает по принципу конвейера: произвести ровно столько, сколько рассчитано по нормативам (с учётом брака и потерь). Без гибкой реакции на спрос это ведёт к хроническим перекосам: одних товаров не хватает, другие не пользуются спросом. Знаменитые полупустые полки советских магазинов породили особый «мерчендайзинг» — товары раскладывали так, чтобы создать видимость изобилия.
Показательна была ситуация с базовыми продуктами. Молоко и хлеб производились почти в необходимом количестве, но их завозили в магазины партиями, что создавало ажиотаж и очереди. Люди, опасаясь дефицита, покупали впрок, что, в свою очередь, усугубляло нехватку. Так формировался порочный круг искусственного дефицита при формальном выполнении плана.
Стоимость вместо цены: когда деньги теряют силу
В плановом хозяйстве товары имеют не рыночную цену, а государственную стоимость. Настоящая цена формируется только там, где встречаются спрос и предложение. В СССР этот механизм был заблокирован. При дефиците товара в рыночной экономике его цена растёт, что стимулирует производителей и сдерживает часть покупателей. В плановой системе товар просто исчезает. Деньги теряют ценность не из-за открытой инфляции (цены-то фиксированные), а из-за скрытой — на них просто нечего купить.
Итоги: уроки прошлого и реалии настоящего
У плановой системы были и сильные стороны: возможность концентрации ресурсов на масштабных проектах (стройках, оборонке) и создание стратегических резервов для продбезопасности. Однако её фундаментальный изъян — неспособность гибко реагировать на запросы миллионов людей — предопределил крах.
Сегодняшняя российская экономика — это сложный гибрид. С одной стороны, она сохранила черты олигархического капитализма с огромным неравенством. С другой — государство активно наращивает регулирование и силовой аппарат, всё чаще используя элементы планового распределения (например, в виде ценовых ограничений). Это порождает новую реальность, где рыночных механизмов меньше, чем хотелось бы, но пока больше, чем при тотальном планировании. Понимание принципиальной разницы между планированием на уровне фирмы и плановой экономикой как системой помогает не идеализировать прошлое и трезво оценивать вызовы настоящего.
#экономика #СССр #история СССР #история России #дефицит #экономика СССР
Больше интересных статей здесь: Экономика.
Источник статьи: Почему планирование хорошо, а плановая экономика - плохо?.