Политическая воля является важнейшим показателем нравственного здоровья общества. Ее сила или слабость напрямую влияет на способность противостоять вызовам времени.
Царь Эдип служит классическим примером искреннего и мучительного поиска этических истин и ответственности за свои действия.
Как отмечал Платон, сильные люди создают благополучные эпохи. Эти хорошие времена, в свою очередь, порождают поколения слабых людей. А слабые люди неизбежно ведут общество к трудным, кризисным временам. Этот цикл остается актуальным на протяжении всей истории человечества.
Существует убеждение, что именно слабоволие лежит в основе многих форм социального «зла» — войн, терроризма, несправедливости. Если это так, то способна ли «сильная воля» стать эффективным противодействием? Что же такое воля на самом деле? Каковы ее источники, компоненты и как она проявляется в общественной жизни?
Можно определить волю как фундаментальную способность человека преодолевать трудности и внутренние сопротивления ради достижения цели. Такое понимание открывает новые перспективы для анализа. Оно позволяет четче определить признаки сильной воли и безволия, установить их связь с категориями «добра» и «зла», а также переосмыслить взаимосвязь воли с разумом и нравственностью. Анализ показывает, что ни «разумность», ни «нравственность» сами по себе не являются ключевыми признаками «доброй воли». Определяющим критерием становится направленность усилий. «Бескорыстная корысть», то есть ориентация на общественное благо, противостоит «гнусной корысти» — узкому личному интересу. Таким образом, положительная социальная направленность действий выступает главным мерилом при оценке нравственных явлений.
1. Иванушка-дурачок и вызовы «научного шаманизма»
В современном мире, особенно в политическом дискурсе, понятие «воли» обретает все большую популярность. Интеллектуалы во многих странах видят в этой концепции едва ли не панацею от глобальных проблем. Например, в исследовании «Социальные основы национальной конкурентоспособности», подготовленном корпорацией RAND (США) в 2022 году, «воле» наряду с «амбициями» отводится роль ключевого политического фактора. Не менее активно обсуждается и обратная сторона явления — «слабоволие» или «недостаток политической воли». Некоторые мыслители, такие как Х. Хофмайстер, считают его коренной причиной глобальных бедствий, включая войны и терроризм. В своей книге «Воля к войне, или Бессилие политики» он утверждает: «Грамматика войны — это логика политики — это логика разрушения, потому что это логика политического бессилия».
Любой серьезный анализ должен начинаться с четкого определения предмета. С волей в этом отношении возникают сложности. Многие авторитетные ученые, например советский психолог А. Н. Леонтьев, выражали пессимизм относительно возможности дать ей однозначное определение. Другие исследователи (В. А. Иванников, Е. П. Ильин) приходят к выводу, что воля — сложный, многогранный феномен, не сводимый к простому «знаменателю». Это привело к заметному разрыву между строгим научным пониманием воли и ее интуитивным восприятием на бытовом и практическом уровнях.
Несмотря на трудности, наука не стоит на месте. За последние 20–30 годы исследования в области нейробиологии (Р. Сапольски, Ф. Де Вааль, И. Якутенко) значительно продвинулись в изучении биологических основ нравственного поведения. Оказалось, что многие процессы, связанные с моралью: принятие решений, проявление агрессии или сострадания — имеют четкие корреляты в структуре и активности мозга. Например, выяснилось, что один и тот же отдел мозга — островковая доля — отвечает как за распознавание токсинов в пище, так и за реакцию на аморальное, «токсичное» поведение вроде лжи. Наш мозг в равной степени настроен на выявление физической и социальной опасности. Не исключено, что в ближайшем будущем будет открыт и некий «гормон воли». Однако пока не хватает подходов, которые могли бы соединить строгий научный метод с богатством народной практики и интуиции. В условиях этого дефицита приходится опираться на обобщенное, «народное» понимание воли, отраженное в религии, искусстве, фольклоре и популярной литературе. Мозаику представлений о воле и безволии предстоит собирать из таких «осколков». Это необходимо для формирования общего «рабочего» понимания, которое ляжет в основу новой социальной теории.
На бытовом уровне воля ассоциируется с силой, энергией, целеустремленностью, внутренним потенциалом. Логично начать ее рассмотрение с примеров выдающихся исторических личностей, чья воля меняла судьбы народов: Александр Македонский, Чингисхан, Петр I.
Весьма перспективной для анализа волевых качеств больших групп людей является теория пассионарности Л. Н. Гумилева. Он утверждал, что великие переселения народов и поворотные моменты истории творились «пассионариями» — людьми с чрезвычайно высокой внутренней энергией и готовностью преодолевать трудности. Важно, что Гумилев ввел понятие не только индивидуальной, но и групповой воли — «пассионарности этноса». Он трактовал ее как «внутреннее стремление (сознательное или чаще бессознательное) к деятельности», особый «импульс». Исследователь обратил внимание на три ключевых аспекта:
1. Подсознательность пассионарного импульса, который часто исходит не из разума, а из более глубоких слоев психики. Это важное наблюдение: воля может быть независима от интеллекта.
2. Готовность пассионариев действовать и преодолевать трудности часто носит характер самоотверженности, выступая как «антиинстинкт», побеждающий врожденные страхи и лень.
3. Возникновение групповой пассионарности из совокупности индивидуальных. Пассионарность может стать свойством целых наций и народов. Классический пример разного уровня пассионарности внутри одной группы — библейский Моисей и ведомый им народ. Моисей-пассионарий вел свой народ к свободе, демонстрируя готовность к самопожертвованию. В то же время часть народа проявляла признаки низкой пассионарности, сожалея об утрате «котлов с мясом» в египетском рабстве и ропща на лидера.
В философской традиции широко представлен подход, отождествляющий волю с разумом, а причиной безволия считающий «глупость». Этой линии придерживались У. Шекспир, Б. Спиноза, Г. Гегель, Л. Н. Толстой.
Однако жизненный опыт убеждает, что характеристика «разумность/неразумность» не является определяющей для воли. С одной стороны, смелость, жертвенность, героизм могут казаться со стороны иррациональными. Волевое решение (например, героический поступок) часто принимается мгновенно, без долгих размышлений. Пример — подвиг Шаварша Карапетяна, спасшего в 1974 году 20 человек из упавшего в воду троллейбуса в Ереване. Сам он говорил: «Я думал только о тех, кто был под водой». С другой стороны, разумным с точки зрения личной выгоды может казаться предательство, воровство или подлость — действия, требующие слабоволия. Таким образом, и разумные, и неразумные поступки могут демонстрировать как силу, так и слабость воли. Возможно, совет древнекитайского мудреца Лао-Цзы «устраните мудрость, отбросьте разум…» (см. «Дао Дэ Цзин») не утратил своей глубины?
Наука, чрезмерно увлекшись категориями «разумности» и «интеллекта», многое теряет, игнорируя обыденное понимание воли. Пока в центре внимания академических исследований будут находиться сугубо абстрактные конструкции, выводы этики не станут практически значимыми и применимыми в реальной жизни.
2. Мудрость сказок и мифов: воля как альтруизм
Поиск понимания воли в фольклоре, мифах и искусстве может показаться наивным, но это лишь поверхностное впечатление. В них сконцентрирована вековая народная мудрость. Классический сюжет многих произведений — противостояние положительного и отрицательного героя. Разделение на «добро» и «зло» начинается с внешних признаков. «Добрый» герой обычно красив и целостен. «Злой» — часто уродлив, крив, хром (Кащей, Снежная Королева). Это не случайно: для нравственной оценки важна целостность образа.
Положительный герой чтит законы и традиции, совершает подвиги, аскетичен, помогает слабым, рискует жизнью и готов к самоотречению. Отрицательный герой, напротив, нарушает законы, ленив, продажен, жаден и эгоистичен. На более высоком уровне обобщения мы видим, что добрый герой самоотвержен (альтруистичен) и активен. Злой герой — жаден и пассивен. Главный признак, отличающий одного от другого, — это готовность и способность прикладывать усилия, преодолевать трудности. Для доброго молодца самопожертвование и активность определяются возможностью совершить «сверхусилие». Антигерой же не способен или не желает напрягаться. Добрый молодец (волевой человек) часто готов на жертву, даже «неразумную» с точки зрения личной выгоды. Злодей всегда «разумно» эгоистичен. Таким образом, воля проявляется как альтруизм, а слабоволие — как эгоизм.
Интересно, что в сказках многих народов положительный герой часто бывает «дураком» (Иванушка-дурачок), то есть лишенным излишней расчетливой «разумности», действующим «по сердцу», а не «по уму».
Можно предположить, что слабоволие — это не просто следствие «зла», но одно из главных условий его возникновения и распространения. Ключевым показателем для отличия «доброй» воли от «злой» становится вектор, направленность действия: общественно значимая цель противостоит частному, корыстному интересу.
3. Религиозный и обывательский взгляд: воля как привычка к усилию
Религия. Новый Завет по сути является гимном сильной воле. Он изобилует примерами «трудных решений», требующих внутреннего напряжения и преодоления:
— умение властвовать собой и справедливо относиться к подчиненным;
— критическая самооценка и самоконтроль;
— противодействие соблазнам и низменным удовольствиям;
— готовность к самопожертвованию, вплоть до отдачи жизни;
— отказ от размывания нравственных ориентиров в политических целях.
Любопытно, что множество параллелей можно найти и в другом древнем каноне — «Дао Дэ Цзин», созданном в иной культурной среде. Это указывает на универсальность данных нравственных принципов.
Обывательское мнение. Для простых людей твердая воля ассоциируется с самообладанием, умением противостоять искушениям, организованностью, соблюдением норм. Такие люди пользуются авторитетом. Слабовольные же, по общему мнению, плохо контролируют себя. Распространенные в обществе взгляды на волю включают убеждения, что:
— волю можно и нужно развивать, трудности и лишения закаляют характер;
— воля проявляется в способности к «сверхусилиям»;
— воля противостоит порокам и соблазнам;
— дефицит, ограничения и трудности способствуют поддержанию и развитию волевых качеств.
Народное понимание тесно связывает волю с моралью. Для повседневной жизни это очевидно, хотя в науке такой подход не получил широкого признания. Связь между волей и нравственностью оказывается гораздо сильнее, чем между волей и интеллектом. Нравственные решения почти всегда связаны с внутренним напряжением, с преодолением эгоистичных побуждений.
Трудности действительно закаляют волю. Яркий пример — школа. Ее ценность не только в передаче знаний. Не менее важно, что здесь человек учится систематически прилагать усилия, вырабатывает привычку к умственному и дисциплинарному напряжению. Человек, не сумевший хорошо окончить школу, часто терпит неудачи в жизни не столько из-за недостатка знаний, сколько из-за неумения упорно трудиться. Еще нагляднее эта связь видна в армии, где формируются привычки к дисциплине, порядку и преодолению.
Такое видение открывает новые ракурсы. Действуя нравственно, человек тренирует волевые качества. И наоборот, человеку с развитой волей легче сделать трудный сознательный выбор в пользу нравственного поступка: выполнить долг, проявить мужество, занять принципиальную гражданскую позицию. Каждое такое успешное волевое усилие приносит моральное и даже физиологическое удовлетворение, закрепляя правильную модель поведения.
Связь между моралью и волей проявляется в нескольких аспектах:
1. Нравственность требует постоянного приложения усилий, которые при регулярном повторении перерастают в устойчивую привычку.
2. Психологическим механизмом морали является внутренняя установка, сложный подсознательный комплекс. Воля — одна из ключевых таких установок.
3. «Порок воли» — это особое искажение. Активность может превратиться из «доброй» в «злую» не из-за лени, а из-за подмены или отмены нравственных принципов.
4. Деградация волевых установок ведет к новым порокам и дальнейшему разложению нравов.
В качестве рабочего определения примем «народное» понимание «доброй» воли как готовности и способности прилагать усилия и преодолевать трудности. Этот «композит» включает:
— природные темперамент и способности;
— ясность сознания (свобода от догм, предрассудков, страха);
— социальная ориентированность и устойчивость моральных установок (самоотверженность, альтруизм).
Из них главный, системообразующий компонент — «социальность», направленность на общее благо. Реализованная добрая воля — это египетские пирамиды, Библия, «Джоконда», балет «Щелкунчик», план ГОЭЛРО, Эйфелева башня. Эти свершения требовали колоссальной концентрации созидательной воли.
Плоды «злой» воли — это Варфоломеевская ночь, колониализм, Освенцим и Бабий Яр, Хиросима, преступления красных кхмеров, теракты 11 сентября. Слабая воля, лишенная нравственного вектора, неизбежно вырождается в порочную, ведя к подчинению злу или сознательному принятию безнравственности.
4. Власть, элиты и комплекс неполноценности
Уточненное понимание воли позволяет по-новому взглянуть на привычные, но противоречивые социальные явления: власть, элиты, комплекс неполноценности.
Власть и элиты. Часто смешивают понятия «власть» (формальные носители полномочий) и «элита» (люди, обладающие реальным моральным авторитетом и влиянием). Власть может не иметь высокого нравственного авторитета, а элита может быть не у власти. Подлинной «элитой» стоит называть людей, отвечающих высоким нравственным требованиям, обладающих сильной волей, способных на самоотверженные поступки или ежедневный подвиг труда. Например, старейшина общины, бескорыстный волонтер, опытный капитан, герой-командир. Вспомним политработника Ивана Еременко, поднявшего бойцов в атаку и погибшего под Луганском в 1942 году. Это представитель элиты своего времени, чей поступок вдохновлял других.
Парадокс: герои не умирают. Героическая жертва возвышает общественные устои, формирует мощный нравственный посыл. Простые люди ожидают от элиты и лидеров:
— активной деятельности на благо общества;
— готовности к самопожертвованию ради высоких целей.
Лидеры, соответствующие этим ожиданиям, пользуются доверием. Чтобы считаться «элитным», человек должен быть активным, самоотверженным, готовым преодолевать трудности и подавать положительный пример.
Суть «безволия» во власти — это самоустранение, неиспользование полномочий по прямому назначению, создание «властных пустот». Элита — это «несущая конструкция» общества, задающая ритм и тон. Она не имеет права расслабляться. Временное благополучие часто ведет к расслаблению, а затем — к разложению. Сначала деградирует личность лидера, а затем — и возглавляемое им сообщество.
Распределение общества на элиту и народ — естественный процесс, отражающий баланс волевого потенциала. При застое волевой потенциал правящей группы ослабевает, и от элиты остается лишь формальная «власть». Возникает революционная ситуация, которую В. И. Ленин описывал как состояние, когда «низы не хотят, а верхи не могут» жить по-старому. В результате происходит смена: менее активная, слабовольная часть элиты уступает место новой, более деятельной и волевой группе.
Комплекс неполноценности. Этот феномен, ярко описанный Г. Х. Андерсеном в «Снежной королеве», крайне важен для понимания связи разума, воли и порока. Его суть, как отмечал Альфред Адлер, — в ложном чувстве собственного превосходства, которое позволяет человеку не предъявлять к себе высоких нравственных требований. Такой человек не считает себя злодеем, он «восстанавливает справедливость» в свою пользу. Интеллект здесь — слабый союзник, а часто и пособник, так как превосходство в уме порождает иллюзию права на статус и блага без должных усилий. Комплекс неполноценности становится питательной средой для «злой» воли.
5. «Кривые царства»: когда слабоволие становится системой
Притча о слепых мудрецах и слоне учит, что сущность явления нельзя понять по частностям. И наоборот: целостный образ помогает выявить закономерности. Это применимо и к анализу обществ.
«Кривые» лидеры и коррумпированные элиты. Роль личности в истории огромна. Настоящий лидер обладает качествами волевого человека: самопожертвованием, самообладанием, высокой работоспособностью, цельностью личности. Он формирует адекватную команду и «волепроводящую» вертикаль власти. Безвольный правитель, напротив, характеризуется нерешительностью, слабостью, зависимостью от искушений. Он не может сформировать дееспособную команду, власть «распыляется», возникает «бессубъектность». Слабость наверху, как трещина, раскалывает все общество.
«Кривые зеркала» и «кривда». Общество со сниженной, порочной волей (низкой пассионарностью) характеризуется:
— кастовостью и изоляцией правящей верхушки;
— формальным, слабым лидером как результатом закулисных договоренностей;
— неэффективным управлением, популизмом, паразитическими стратегиями;
— упадком гласности, лживостью СМИ.
Важная особенность таких государств — индустрия лжи, необходимая для удержания власти неэффективной элитой. В отчете RAND отмечалось, что «сила как метод ведет к лжи как инструменту».
Зазеркалье антисистемы. Воля может иметь разную направленность: корыстную («злую») и самоотверженную («добрую»). Это ключевое различие. Во всем остальном они могут выглядеть «зеркально»: в антисоциальных группах есть свои «авторитеты», свои страстные лидеры. Если в обществе количество таких «антисистем» становится преобладающим, все государство превращается в антисоциальную систему («зазеркалье»): нацистская Германия, современная Украина как «Антироссия».
Специальная военная операция — часть большой войны не только за ресурсы, но и за смыслы, за возвращение принципа ответственности странам, возомнившим себя «исключительными» и стоящими «вне морали». Это война со «злой волей», с «гнусной корыстью».
6. Новое время — новые вызовы для воли
Изучение воли особенно актуально сегодня в связи с вызовами цифровой эпохи:
1. Дефицит трудностей — угроза для воли. Воля развивается через преодоление. Современный комфорт, возможность получать многие блага без усилий (работа из дома, доставка, соцсети с их легкими «лайками») создают среду для «большого безволия».
2. Коррумпированная виртуальная мораль. Анонимность интернета, виртуализация жизни стали фактором деморализации. «Токсичность» онлайн-общения перетекает в реальный мир, что проявляется в росте ненависти, школьных стрельб, терактов.
3. Безответственность и беззаконие. Политики изобретают формы «коллективной безответственности» (многоуровневые бюрократические структуры, альянсы, прокси-войны), чтобы избежать личной ответственности и трудных решений.
4. Индустрия лжи. Прямая ложь избирателям, производство фейковых фактов стали обыденным инструментом политики.
Безволие правящих кругов приводит к нежеланию отвечать по закону и к поиску способов избежать ответственности за аморальные действия. Развязывание войны становится крайним способом решения внутренних проблем для таких систем. Ложь становится главным орудием и индикатором испорченности.
7. Ответ злу: совершенствование и правда
Противопоставить безволию можно только правду — не только как точную информацию, но и как честность поступков, их нравственную выверенность. Сегодня понятия «зло», «ложь», «цинизм» размыты. Требуется новая теория, новые определения. Уточненное понимание воли как способности к усилию и преодолению позволяет выработать содержательные меры против новых угроз.
Ситуация морального разложения губительна не только для стран-жертв, но и для самого «экспортера» зла. Агрессия, подобно бумерангу, возвращается к своему истоку. Возможно, четкая аргументация и ясные формулировки помогут перевести «горячую» войну в плоскость войны идей, слов и смыслов. Во многих обществах есть здоровые силы, готовые к критическому осмыслению, но им не хватает четкого языка и понятных идей для такого анализа. Предоставить этот язык — насущная задача современной мысли.
Обратите внимание: Скандал с Российской бодибилдершей в аэропорту, хочу знать ваше мнение....
Больше интересных статей здесь: Новости.
Источник статьи: Есть мнение, что слабоволие порождает «зло» — войны и терроризм.