В рамках стрима «Помощь помогающим» политолог Екатерина Шульман дала развёрнутый комментарий на вопрос о признании женщин политическими акторами. Ниже представлена расширенная версия её ответа.
Культурный кот в телеграм
1. Государственное признание через репрессии
Шульман утверждает, что государство де-факто признаёт женщин политическими акторами, однако это признание часто проявляется в негативном ключе — через уголовные дела против активисток, признание феминистских НКО «иностранными агентами» и другие репрессивные меры. По её мнению, это является прямым следствием влияния консервативных групп на внутреннюю политику. Именно эти структуры, как отмечает политолог, стояли за второй волной конституционных поправок, закрепивших понятия «традиционных ценностей» и определённой модели семьи.
2. Кто стоит за консервативным поворотом?
Это лобби представляет собой симбиоз интересов Русской Православной Церкви и различных общественных организаций, которые, несмотря на риторику о суверенитете, тесно связаны с зарубежными консервативными и ультраправыми сетями, в том числе и финансово. Речь идёт о движениях вроде «Сорока сороков» или «Отцов» — группах, активно выступающих, например, против закона о домашнем насилии. На публичной арене это крыло часто ассоциируется с фигурой Константина Малафеева.
Эти активисты, как подчёркивает Шульман, весьма эффективны в использовании классических политических инструментов: сборе подписей, направлении писем в Госдуму и лоббировании своих идей в Администрации президента. Их ключевой аргумент властям сводится к существованию мощного «базового консервативного электората», чью лояльность можно укрепить, демонстрируя жёсткую позицию по социальным вопросам.
3. Сигналы «хрупкой маскулинности»
С точки зрения этих групп, необходимо постоянно посылать сигналы определённой части общества — условным сотрудникам силовых структур старше 55 лет. Сообщение заключается в том, что государство защитит их «хрупкую маскулинность» от угрозы, которую якобы несут «бешеные феминистки» и организации, помогающие жертвам домашнего насилия. Таким образом, репрессии против женских инициатив становятся инструментом политического пиара и заигрывания с консервативной аудиторией.
4. Политика угрозы и мобилизация
Шульман обращает внимание на важный социально-политический механизм: в периоды трансформации общественных норм наиболее остро на изменения реагируют те, кто чувствует, что теряет свои привилегии или привычный уклад. Люди, продвигающие изменения, часто не ощущают такой остроты. Те же, кто сопротивляется, чувствуют угрозу и потому имеют гораздо более сильную мотивацию для политической мобилизации — объединения в группы, сбора подписей, лоббирования. Именно эта мобилизация «ощущающих угрозу» групп, по мнению политолога, объясняет правые повороты в политике многих стран, как, например, в Польше. В условиях демократии все группы имеют право быть услышанными, и это нормально.
Проблема, однако, возникает тогда, когда право быть услышанным и влиять на политику становится монополией одной такой мобилизованной группы, а голоса других — женщин, прогрессивных активистов — систематически игнорируются или подавляются.
Обратите внимание: Яков Кедми объяснил, почему Белоруссия вскоре признает Крым.
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Признает ли государство женщин политическими акторами? Ответ Екатерины Шульман.