Эксперты администрации Билла Клинтона, анализируя Россию, прекрасно понимали влияние её исторических особенностей. Однако они считали, что распад СССР создал беспрецедентный шанс для разрыва с вековыми традициями и демократической модернизации страны. Американский подход столкнулся с фундаментальным противоречием: амбициозные планы трансформации должны были уложиться в предельно сжатые сроки одного-двух президентских сроков, что выглядело ничтожным на фоне многовековой российской истории. Несмотря на осознание сложности задачи, именно эта дерзость и упорство позволили команде Клинтона добиться определенных результатов, хотя масштабы возможных изменений были, очевидно, переоценены.
1. Внешнеполитические успехи и их цена
С американской точки зрения, основные достижения политики «перезагрузки» лежали в сфере международных отношений. США удалось добиться денуклеаризации Украины, Беларуси и Казахстана, сохранить хрупкое партнерство с Россией по балканскому вопросу (несмотря на серьёзные уступки по Косову), преодолеть сопротивление Москвы расширению НАТО и формально интегрировать её в «Большую восьмерку». Однако эти успехи были, по сути, результатом давления Вашингтона, который убеждал или вынуждал Москву принимать решения, изначально ей невыгодные или неприятные. Значительные разногласия, например по Ирану, так и остались неурегулированными.
2. Проблема заинтересованных сторон
Одной из ключевых проблем, с которой столкнулась администрация Клинтона, была необходимость создать в обеих странах устойчивые группы влияния, кровно заинтересованные в развитии отношений. В США круг таких специалистов по России всегда был узким, особенно в сравнении с многочисленными экспертами по Китаю. Это во многом объяснялось слабостью экономических связей между двумя странами. В отличие от этого, отношения России с Европой быстро обрастали взаимными интересами благодаря растущей торговле и инвестициям. Для решения этой проблемы в 1993 году была создана двусторонняя комиссия Гор-Черномырдин. Эта структура, предложенная российским министром Андреем Козыревым для упорядочивания диалога, стала площадкой для создания сети рабочих групп (по космосу, энергетике, экономике). Она должна была обеспечить непрерывный официальный контакт и институционализировать взаимную заинтересованность.
3. Борьба за постсоветское пространство
Серьёзным вызовом 1990-х стало кардинальное расхождение взглядов США и России на судьбу бывших советских республик. Вашингтон последовательно поддерживал их независимость и суверенитет, категорически отвергая любые претензии Москвы на особую сферу влияния. США не признавали Содружество Независимых Государств (СНГ), видя в нём инструмент российского доминирования. Американцы активно открывали посольства и оказывали консультационную помощь по государственному строительству новым странам, которые зачастую были не готовы к независимости. В то же время в Москве с начала десятилетия утвердилась концепция «ближнего зарубежья», подразумевающая особые права и ответственность России на этой территории. Яркой иллюстрацией этого подхода стало заявление посла Владимира Лукина в 1993 году, сравнившего отношения России с бывшими республиками со связями между Нью-Йорком и Нью-Джерси.
4. Внутренние риски и ставка на Ельцина
Одновременно Вашингтон испытывал глубокую озабоченность внутренней ситуацией в России: судьбой ядерного арсенала, ходом демократических преобразований, угрозой голода или гражданского конфликта. Ответом администрации Клинтона стала ставка на личные отношения с Борисом Ельциным. В условиях отсутствия прочных институциональных связей между странами, личный контакт лидеров двух ядерных держав приобретал исключительное значение. Отношения между Ельциным и Клинтоном были интенсивными и значимыми, хотя их итоговые оценки друг друга кардинально различались, что во многом было предопределено асимметрией могущества их стран.
Клинтон, судя по его мемуарам, к концу срока сохранял в целом позитивный взгляд на российского коллегу. После первой встречи в Ванкувере в 1993 году он проникся к нему доверием. Клинтон часто интерпретировал сложное и порой непредсказуемое поведение Ельцина через призму своего опыта общения с отчимом-алкоголиком. Эта снисходительность, возможно, помогала избегать открытых конфликтов, но могла и мешать пониманию истинных причин действий Ельцина, таких как давление внутренней политики. В итоге Клинтон дал Ельцину доброжелательную характеристику, назвав его мужественным и прозорливым лидером, с которым удалось многое сделать.
Оценка Ельциным Клинтона была менее лестной и со временем ухудшалась. Если изначально он был впечатлён энергией и обаянием молодого американского президента, то к концу 1990-х в нём укрепилось чувство предательства. Расширение НАТО, бомбардировки Югославии и общий тон отношений, который в Москве воспринимали как снисходительный к «проигравшей державе», привели Ельцина к разочарованию. Интересно, что нарратив о пренебрежительном отношении Запада, часто связываемый с эпохой Владимира Путина, на самом деле уходит корнями в поздний период правления Ельцина и активно культивировался им самим.
Интересное: Очередные антироссийские санкции уже не смогут нанести ущерб экономике России.
5. Поддержка Ельцина как стратегия
Несмотря на все недостатки, Вашингтон в 1990-е годы считал Ельцина ключевой фигурой, которую необходимо поддерживать, чтобы предотвратить возврат к враждебному США советскому режиму и обеспечить международную стабильность. Эта поддержка проходила проверку на прочность во время внутренних российских кризисов. Наиболее серьёзным из них стал конституционный кризис осенью 1993 года, когда конфликт Ельцина с Верховным Советом по вопросам реформ и новой Конституции перерос в вооружённое противостояние. После неудачных попыток договориться, Ельцин силой подавил сопротивление парламента, отдав приказ о штурме Белого дома (Дома Советов) с применением танков. Эти трагические события, унёсшие жизни более сотни человек, стали самой кровавой страницей политической борьбы в постсоветской Москве и показали хрупкость зарождавшихся демократических институтов.
Интересное еще здесь: Политика.
Что может произойти внутри самой России?.