По мнению Дениса Дегтерёва, профессора Кафедры мировой экономики МГИМО МИД России, эпоха однополярного мира, доминируемого Западом, завершилась ещё в середине 2010-х годов. Однако говорить о полноценной многополярности пока преждевременно. Переломным моментом стало прекращение эффективности западных моделей «гуманитарного вмешательства», ярко проявившееся в ситуациях вокруг Югославии и Ливии.
© РИА Новости/Виталий Белоусов
1. Победы на поле боя и вызовы после
В последние годы мир стал свидетелем серии успешных отражений попыток «цветных революций» в таких странах, как Сирия, Венесуэла и Белоруссия. Эти «антимайданы» продемонстрировали способность противостоять прямому внешнему давлению. Однако за первоначальной военно-политической победой последовали куда более сложные и долгосрочные испытания: необходимость экономического восстановления, преодоление санкционного прессинга и борьба за идеологическое влияние в глобальном масштабе.
2. Структурная власть Запада: теория и реальность
Разрозненные силы незападного мира часто оказываются неспособны противостоять консолидированной мощи коллективного Запада. Ключ к пониманию этой мощи лежит в концепции «структурной власти» (structural power), разработанной британским политэкономом Сьюзен Стрэндж. Это не прямая сила, а власть формировать правила игры, определять рамки, в которых взаимодействуют государства, корпорации и люди. Стрэндж выделила четыре ключевые структуры, через которые эта власть реализуется: безопасность, производство, финансы и распространение знаний.
3. Безопасность: от глобального управления к вакууму
На пике своей мощи НАТО, как инструмент коллективного Запада, фактически взяла на себя функции глобального регулятора в сфере безопасности, действуя далеко за пределами Северной Атлантики. Однако после вывода войск из Афганистана, сокращения присутствия в Ираке и Ливии, в «сухопутной» Евразии образовался силовой вакуум. Сегодня не существует структуры, способной взять на себя ответственность за постконфликтное урегулирование в ключевых регионах, что создаёт риски для стабильности всего континента.
4. Экономика и производство: исторические корни и современные вызовы
Экономическая структурная власть Запада уходит корнями в глубокую историю, но своё современное институциональное оформление она получила с созданием ОЭСР. Эта организация стала каркасом для координации промышленной, инновационной и энергетической политики западных стран. В ответ Китай с 2013 года реализует амбициозный проект «Пояс и путь», своего рода современный «план Маршалла». Хотя он и находит отклик во многих странах, его реализация идёт преимущественно в двустороннем формате. О создании полноценной многосторонней системы координации промышленной политики стран «коллективного не-Запада» говорить пока не приходится.
5. Финансы: битва за влияние
В сфере финансов и инвестиций структурная власть Запада воплощена в институтах Бреттон-Вудской системы — МВФ и Группе Всемирного банка. Доминирующая роль США и их союзников в этих структурах позволяет удерживать долю валют стран БРИКС на мировом рынке на относительно низком уровне. Серьёзным шагом к изменению баланса стало создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), который уже привлёк множество западных стран. Отдельным фронтом конкуренции становится цифровая валюта, где интернационализация цифрового юаня (DCEP) бросает вызов традиционной финансовой гегемонии.
6. Власть знаний: борьба за умы и метрики
Сфера управления знаниями — ещё один оплот структурной власти Запада. Мировые наукометрические индексы (WoS, Scopus), рейтинги университетов (QS, Times) и иерархия научных издательств задают глобальные стандарты. В ответ Россия и Китай развивают собственные системы — РИНЦ и CNKI. Шанхайский рейтинг вузов (ARWU) уже стал признанным мировым брендом. А в области социальных коммуникаций такие платформы, как Telegram (при участии РФ) и TikTok (КНР), демонстрируют успешный прорыв на глобальный рынок.
7. Время возможностей: построение институтов будущего
Сегодня стоит задача по достройке институтов «коллективного не-Запада» под лидерством Китая и России. «Властный транзит» — период острой конкуренции между США и Китаем — открывает временное окно возможностей на ближайшие 10–15 лет. Для успеха необходима модель коллективного лидерства, подразумевающая географическую диверсификацию штаб-квартир ключевых институтов. Наряду с Пекином и Шанхаем, такие центры должны появиться в России и Индии. Только в рамках такой новой, полицентричной «матрицы» власти национальные интересы России и других незападных стран смогут быть полноценно реализованы, минуя ограничения устаревшей западноцентричной системы.
Материал подготовлен на основе исследования в рамках научного проекта РФФИ № 20-514-93003 КАОН_а «Россия и Китай в мировом политическом пространстве: согласование национальных интересов в глобальном управлении».
#многополярный мир #мировая политика #геополитика
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: 🧩🌐 От «антимайданов» к коллективному не-Западу.