В предыдущих материалах мы рассмотрели истоки товарного дефицита в 50-е годы и его стремительное распространение в 60-е. Теперь обратимся к следующему десятилетию.
1. Борьба с симптомами, а не с причинами: 70-е годы
Семидесятые стали периодом активной, но безуспешной борьбы государства с дефицитом. Власти пытались искоренить «злоупотребления» в торговле, не затрагивая коренную причину проблемы — фундаментальный дисбаланс между зарплатами населения и ценами на товары. Эта борьба, особенно вокруг столицы, привела к парадоксальному результату: магазины в регионах опустели еще больше.
Механизм был следующим.
На фото, судя по весам, вторая половина 80-х, вероятно, Москва. Но в 70-е власти делали всё, чтобы таких сцен в столице не было. Фото: fishki.net
Москва — искусственный оазис изобилия
Столица была витриной социализма, и пустые прилавки здесь были недопустимы. Однако рыночные законы, хоть и в искаженной форме, действовали и в СССР. Ответом администрации стало создание в Москве искусственного изобилия. Товары, которые в обычных условиях распределялись бы по соседним областям, массово свозились в столицу. До конца 70-х в московских магазинах, пусть и не без усилий, можно было найти почти всё.
Ходил анекдот: приезжий с юга садится в такси и говорит: «Вэзи мэня в "Прынцып"!» Таксист не понимает. «Эст у вас в Масквэ магазын такой, "Прынцып"! У нас каждый, кто ыз Масквы приэхал, гаварыт: "В Масквэ, в "Прынцыпе", всьо эст!»
«Сотый километр» и пустые регионы
В то время как Москва ломилась от товаров, магазины в областных центрах и малых городах стояли пустыми. Это породило феномен «потребительского маятника»: жители Подмосковья и соседних областей в выходные массово ехали в столицу за продуктами и другими дефицитными товарами.
Загадка того времени: «Что такое — длинная, зеленая, колбасой пахнет?» Ответ: электричка из Москвы.
Получался абсурдный круг: товары сначала централизованно свозились в Москву, а потом граждане везли их обратно «своим ходом». В шутке тех лет Брежнев на вопрос журналиста о сложностях планового распределения отвечал: «Ничего сложного! Мы все свозим в Москву, а они потом сами по местам растаскивают!»
Особенно пустым был так называемый «сотый километр» — приграничная зона Московской области. Автор вспоминает, как в 1981 году в серпуховском магазине на вокзале в продаже были только спички. Даже хлеба и консервов не было. В деревенском магазине у дачи постоянным ассортиментом были спички, резиновые сапоги одного размера и черный хлеб. Белый хлеб местные скупали мешками для скота.
Дефицит был тотальным, но ситуация сильно разнилась от региона к региону. В той же командировке в рязанский колхоз автор с удивлением обнаружил в местном магазине кур и индийский чай «со слоном» — товары, в Москве бывшие большой редкостью. А в колхозной столовой подавали огромные порции за копейки, в то время как в дотированной московской школьной столовой обед стоил дороже.
2. Крах системы: 80-е годы
В восьмидесятые дефицит стал повсеместным и всеобъемлющим. Купить что-либо в открытой продаже стало почти невозможно. Товары уходили «из-под прилавка» — через знакомых продавцов, товароведов, грузчиков. Директора магазинов, опасаясь проверок, выставляли в зал минимум, создавая видимость торговли.
«Заказы» и теневая экономика
Одним из легализованных способов борьбы с дефицитом стали «заказы». Предприятия договаривались с торговыми базами о поставках дефицитных товаров для своих сотрудников, которые затем распределялись по отделам, часто по жребию. Это было своеобразное возвращение к карточно-распределительной системе военного времени и признание поражения в борьбе с рынком.
Покупать «с рук» было в разы дороже. Ситуация усугублялась: власти не решали диспропорции, а лишь наращивали зарплаты, подливая масла в огонь инфляции. К приходу Горбачева пришлось вводить талоны — не из-за отсутствия товаров, а потому что торговля отказывалась продавать их по госценам.
Талоны конца 80-х — начала 90-х. Страна производила достаточно, но торговая система стала монополией, не желавшей уступать свои привилегии. Фото: Яндекс.сайт
Масштабы катастрофы в цифрах
К этому времени «торговая мафия» накопила огромные капиталы. Борьба с коррупцией в милиции и КГБ ослабла. ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями) в общественном мнении сам считался оплотом воровства.
Экономисты-академики Абалкин и Аганбегян оценивали объем теневого оборота в СССР от трети до половины официального ВВП. Американская мафия могла позавидовать таким масштабам.
Еще более шокирующая цифра: к концу 80-х на сберкнижках граждан лежала сумма, равная двум годовым ВВП страны. Это означало колоссальный отложенный спрос. Теоретически, чтобы его удовлетворить, нужно было два года продавать гражданам всю производимую в стране продукцию — от цемента до космических кораблей — по себестоимости, что было абсурдно. Фактически, государство оказалось должно своим гражданам десятилетия нормального снабжения.
Сберкнижка стала символом краха советской экономики: даже у рядового инженера были сбережения, которые он не мог потратить из-за отсутствия товаров в магазинах. Фото: Яндекс.сайт
В итоге проще было не решать проблему, а конфисковать эти накопления, как это сделал Павлов, или уничтожить их гиперинфляцией, как в период реформ Гайдара.
Окончание следует.
Больше интересных статей здесь: Экономика.
Источник статьи: Дефицит в ссср. Расцвет. 70-ые годы.