(Окончание. Начало истории можно найти по ссылке в предыдущей части).
1. Тщательная подготовка к побегу
Стиг Берлинг понимал, что побег из-под надзора — задача невероятно рискованная. После анализа режима наблюдения он пришел к выводу, что единственный шанс — действовать в ночные часы, после того как смена наружного наблюдения заканчивала работу. Местом для организации побега стал дом его матери, Элизабет, и её нового сожителя.
Вместе с Элизабет они начали активную подготовку. По указанию Стига она арендовала несколько автомобилей и приобрела всё необходимое для смены внешности: парики, контактные линзы и максимально простую, неприметную одежду.
2. Ночь побега
5 октября 1987 года Берлинга освободили из тюрьмы. Его сопровождал начальник тюремной администрации по маршруту из Норчёпинга в Стокгольм. Однако шведская контрразведка (СЭПО) не доверяла тюремной охране и организовала своё наблюдение. Опытный Берлинг быстро его обнаружил — за машиной следовали два автомобиля стокгольмского управления СЭПО.
К полуночи наружное наблюдение, посчитав, что на сегодня всё закончилось, ушло. Следующая проверка была назначена только на полдень следующего дня. Этим окном и решили воспользоваться.
Около часа ночи Элизабет, переодетая и в парике, вышла из дома и направилась к заранее подготовленному «Вольво». Стиг наблюдал за ней из окна. Убедившись, что всё спокойно, он через 15 минут спустился в подземный гараж и вышел через ворота на противоположной стороне здания.
Спрятавшись у кустов, он заметил трёх агентов контрразведки, которые всё же дежурили неподалёку. Дождавшись, когда они уйдут, Берлинг двинулся к машине. Однако он увидел, как неподалёку от «Вольво» остановился автомобиль СЭПО. Агент включил фары, но Элизабет, делая вид, что ждёт кого-то и курит, смотрела в другую сторону. Машина уехала. Это был условный сигнал: первый автомобиль «засвечен». Нужно было переходить к запасному варианту.
Вскоре Берлинг добрался до другой парковки, где в «Опеле» его уже ждала Элизабет. Они направились в порт Грислхамн, примерно в 100 км от Стокгольма, чтобы с утренним паромом отправиться на Аландские острова.
3. Путь в СССР
На Аландских островах они прибыли в советское консульство. Молодой дипломат, выслушав историю о том, что перед ним офицер советской военной разведки, просящий политического убежища, был крайне удивлён и озадачен.
Их доставили в торговое представительство СССР, где Берлинг подробно рассказал помощнику военного атташе об обстоятельствах побега. Тем временем в Швеции разгорелся невероятный скандал. Все СМИ говорили только о бегстве «крупнейшего шпиона», тиражи газет взлетели. Берлинга называли государственным преступником и «величайшим врагом Швеции».
Через несколько дней в посольстве Элизабет оформили советский дипломатический паспорт. Для Стига же был подготовлен иной план — его должны были вывезти в багажнике автомобиля.
Операция прошла чётко. Автомобиль «Хонда» с водителем, военным атташе, его женой и Элизабет покинул посольство в потоке машин. Берлинг лежал в багажнике на подушке, укрытый одеялом. Пересечение границы прошло спокойно. Однако на советской территории машина неожиданно остановилась. Атташе открыл багажник, и Стига прошиб холодный пот: он подумал, что его сейчас ликвидируют. Но полковник лишь достал из портфеля бутылку водки и закуску, разложил всё на капоте и, налив, сказал: «Добро пожаловать в СССР, Стиг!». У Берлинга от волнения сжалось горло и навернулись слезы.
4. Жизнь в Москве
В Москве для них предоставили просторную квартиру с полным обеспечением: экономка, холодильник, забитый деликатесами, винами, икрой и лососем. Вскоре им выдали советские паспорта на имена Ивара и Элизабет Страутс — якобы репатриантов из Прибалтики, утративших русский язык. По словам Берлинга, их содержание составляло 350 рублей в месяц, что по тем временам было уровнем жизни генеральской семьи.
Однажды дверь квартиры открыл Александр Никифоров — его старый куратор из ГРУ. Встреча была трогательной. Никифорову было уже 68, он страдал от болезни Паркинсона, но старался этого не показывать. Его прежние слова о возможной встрече в СССР сбылись.
Обратите внимание: Николай Николаевич Платóшкин. Судьба человека.
5. Трудности адаптации
Адаптация бывших западных агентов в СССР всегда была сложной. Они плохо представляли себе советскую реальность, часто не знали языка, не могли вернуться к прежней жизни. Берлингу и Элизабет предстояло вписаться в жизнь позднесоветского общества эпохи Горбачёва с её дефицитом и бытовыми трудностями. Эту задачу взял на себя Никифоров.
Помимо решения бытовых вопросов (жильё, еда, одежда), остро стояла проблема занятости и интеграции. Никифоров старался разнообразить их жизнь: совместные семейные встречи, походы в цирк, поездки.
В воспоминаниях Берлинг с теплотой писал о поездке в Загорск (Сергиев Посад). Однако для Никифорова эта «интересная поездка» обернулась испытанием. После осмотра храмов гости захотел поесть, что в условиях тотального дефицита конца 80-х было проблемой. Никифорову с трудом, через знакомого священника, удалось раздобыть в монастырской столовой хоть какие-то пирожки.
6. Поиск нового дома
Нужно было определяться с постоянным местом жительства. Для легализации легенды Страутсов Никифоров сопровождал их в поездку по Прибалтике. В Латвии они «восстанавливали» биографию Ивара Страутса: фотографировались у дома, где тот якобы жил, изучали его «школу». Аналогичную работу провели в литовской Клайпеде для легенды Элизабет.
На вопрос, где бы они хотели жить, Берлинг назвал Венгрию или ГДР. В сентябре 1988 года они вместе с Никифоровым и его женой Татьяной отправились в Будапешт. Первое время всё шло хорошо, но вскоре на стене напротив их балкона появилась оскорбительная надпись: «Страуты, еврейские свиньи. Русские евреи, убирайтесь домой».
Обстановка в Венгрии накалялась, и ГРУ, опасаясь за безопасность подопечных, в срочном порядке вывезло их обратно в Москву на военном самолёте 9 ноября.
7. Окончательное решение
К 1990 году стало ясно, что в СССР им оставаться сложно. Было предложено на выбор три страны: ЮАР, Египет и Ливан. Берлинг выбрал Ливан.
«23 ноября 1990 года квартира была полна советующихся генералов и загружена багажом, — вспоминал Берлинг. — Алекс предупредил меня, чтобы я не обращался в западные посольства или в ГРУ. Я понял, что Алекс устал заботиться обо мне и Элизабет…»
И это была правда. Три года полковник Никифоров фактически был оперативным менеджером по обустройству жизни своих бывших агентов — задача, с которой советские спецслужбы сталкивались нечасто.
Прожив несколько лет в Ливане, Стиг Берлинг добровольно вернулся в Швецию, отсидел оставшийся срок, был освобождён условно-досрочно в 1997 году и скончался в 2015 году.
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Как сложилась судьба «крупнейшего шведского шпиона» в СССР.