1. План любой ценой
В основе советской экономики лежал принцип планового хозяйства. Сотрудники Госплана в Москве разрабатывали детальные программы производства всего — от предметов первой необходимости до сложнейшего промышленного оборудования. Эти планы, основанные на теоретических расчётах, спускались на места, и их выполнение (а в идеале — перевыполнение) становилось главной задачей. От этого зависели премии, карьеры, а за срыв планов руководителей могли снять с должности. Однако планы, составленные в кабинетах, часто не учитывали реальной ситуации на предприятиях: от сезонных эпидемий до хронических проблем вроде низкой дисциплины и пьянства среди рабочих.
Местные проблемы мало волновали высокое начальство, и план требовалось выполнять любой ценой. Так родилась и расцвела практика приписок — систематического завышения реальных показателей производства.
2. Механизм давления и ответственности
Чтобы приписки прошли незамеченными, руководство предприятий оказывало давление на тех, кто отвечал за контроль и учёт. Начальников отделов технического контроля (ОТК) заставляли принимать бракованную продукцию как годную. Маркшейдеров в горнодобывающей отрасли принуждали завышать объёмы выполненных работ. В случае разоблачения вся ответственность, вплоть до уголовной, ложилась именно на этих «стрелочников» — контролёров и замерщиков. Доказать факт давления со стороны руководства было практически невозможно.
Воспоминания маркшейдера Александра Лухтанова ярко иллюстрируют эту систему. Его начальник на руднике, Владимир Никонов, используя всю палитру методов — от «товарищеских» бесед о помощи коллективу до прямых угроз и ссылок на «политику партии», — требовал завысить показатели. Формальным оправданием служила допустимая погрешность в замерах в 5%. Начальник предлагал «ошибаться» только в сторону увеличения, чтобы закрыть план, что противоречило и логике, и инструкциям.
3. Выгодная всем ложь
Борьба маркшейдера была не только с начальством, но и с коллективом. Рабочие, чья зарплата зависела от объёмов, также были заинтересованы в приписках. Они видели в честном инженере врага, желающего их «обсчитать». Парторг и профсоюзный актив давили, обвиняя в отсутствии «коллективизма». Система работала по принципу круговой поруки: рядовому рабочему приписка сулила повышенный заработок, мастеру и начальнику участка — премию и спокойную жизнь, директору и министерским чиновникам — выполнение плана, ордена и карьерный рост.
Как позже осознал Лухтанов, приписки были нужны самой системе. Без них рухнул бы миф о успешном построении коммунизма и превосходстве плановой экономики. «Важно не то, как и что сделал, важно, как отчитался» — эта крылатая фраза стала девизом эпохи. Где нельзя было приписать количество, приписывали качество, выдавая брак за норму. Эта практика была повсеместной: в библиотеках приписывали читателей, в школах — успеваемость, в поликлиниках — число вылеченных пациентов.
4. «Дело Гумберга»: показательный процесс
Напряжение, копившееся годами, в середине 1970-х вылилось в громкий судебный процесс на Кольском полуострове — «дело Гумберга». Министерство цветной металлургии устроило показательный суд над группой маркшейдеров комбината «Печенганикель», обвинённых в крупных приписках. Хотя формально это было наказание для «стрелочников», многие расценивали процесс как устрашающий сигнал для всех производственников.
Приговоры были суровыми: главные обвиняемые получили от 10 до 12 лет лишения свободы. Волна проверок прокатилась по всей стране. Их последствия были трагичны: от страха перед разоблачением умер маркшейдер одного из комбинатов. Другого главного маркшейдера едва не посадили после того, как он сам выявил нарушения в подведомственных ему рудниках и попытался наказать виновных.
5. Безнадёжная борьба одиночки
Лухтанов, участвуя в проверках, окончательно понял корень проблемы: маркшейдерская служба, подчинённая непосредственно руководству рудника или завода, была беззащитна перед давлением. Её нужно было выводить в независимое подчинение — комбинату или министерству. Но будучи «маленьким человеком», изменить систему он не мог.
Его личная борьба превратилась в изматывающую рутину. Каждый месяц перед сдачей отчёта — уговоры, угрозы, давление. Начальство использовало весь арсенал: лишение премий, выговоры, сокращение штата, отказ в транспорте, натравливание коллектива. Лухтанов сопротивлялся как мог: проводил контрольные замеры, писал докладные, требовал проверок. Он даже отказался от подписи под отчётами, перекладывая ответственность на главного маркшейдера комбината, который, в свою очередь, оказался между молотом и наковальней.
В этой борьбе он чувствовал себя абсолютно одиноким, противостоящим всей административной машине и коллективу, жаждущему премий. Его история — это яркий пример того, как тоталитарная плановая система, основанная на лжи, ломала судьбы честных людей и в итоге привела страну к глубокому системному кризису.
Больше интересных статей здесь: Экономика.
Источник статьи: Мы — воры-гуманисты, где 200, пишем 300.