Угольная промышленность переживает тяжелый кризис. Он коснулся сразу нескольких регионов страны. В одном только Кузбассе в 2024 году добыча угля снизилась настолько, что областной бюджет недополучил налогов на сумму более 58 млрд руб.
Разговоры о нынешнем кризисе в угольной промышленности заставляют вспомнить события 30-летней давности. Ведь именно шахтерские забастовки 90-х окончательно «похоронили» СССР. Тогда, в марте 1991-го года, начался последний раунд шахтерских забастовок, ознаменовавших окончательный развал Союза.
Только за один месяц стачек прямые подсчитанные потери отрасли составили четверть миллиарда рублей. Это был финал длительной стачечной эпопеи. Некоторые экономисты считают, что стачки шахтеров положили конец советской экономике и стране в целом.
Не повторится ли этот сценарий сейчас?
Проблемы свалились на угольную отрасль не сразу. Все начались после 10 августа 2022 года, когда Евросоюз полностью отказался от закупки российского угля. Итогом стали убытки отрасли, которые росли, как снежный ком. В итоге министр энергетики, бывший Губернатор Кузбасса Сергей Цивилевсообщил, что себестоимость угля выросла на 30%, так как увеличились затраты на импортное оборудование, тарифы на железнодорожные перевозки, расходы по кредитным процентам из-за роста ключевой ставки Банка России.
Дело дошло до того, что проблемы угольной отрасли были вынесены на обсуждение Госсовета. Но проблемы так и остались нерешенными. В главном угольном регионе России — Кемеровской области — из-за санкций начали закрывать шахты и перестали платить зарплаты шахтерам.
А ведь на этот регион приходится около 60% добычи всего каменного угля в стране и около 80% - коксующегося. Из-за финансовых проблем 8 угольных предприятий области приостановили работу, а несколько сотен шахтеров уже несколько месяцев не получают зарплату, говорит губернатор Кемеровской области Илья Середюк.
По словам губернатора, накопленные долги по зарплатам перед шахтерами составляют 220 млн рублей. Прекратили работу разрезы «Задубровский Новый» и «Евтинский Новый», шахты «Ольжерасская-Новая» и «Инская». Отрезанные санкциями от западных рынков, угольщики столкнулись с проблемами и в Азии: Индия в прошлом году сократила закупки российского угля на 37%, а Китай — крупнейший импортер — на 13%. Совокупный экспорт угля из Кузбасса по итогам года просел на 10,4%, а добыча в регионе начала резко снижаться.
Все это до боли напомнило ситуацию с закрытием шахт и мощными забастовками, которые охватили Великобританию в 1984—1985 годах. Тогда премьер-министр Британии Маргарэт Тэтчер приняла волевое решение о закрытии нерентабельных шахт. В итоге десятки тысяч шахтеров лишились рабочих мест. Разразившуюся в результате колоссальную стачку шахтеров многие считают самым ожесточенным трудовым спором не только в британской, но и в мировой истории.
Что делать, чтобы не допустить английского сценария в нашей угольной промышленности? Есть ли на сегодня расчеты, сколько шахт необходимо и какая должна быть добыча с точки зрения эффективной экономики? Либо убыточные шахты — это социальный проект, поскольку в регионе нет другой работы?
Одним словом, как справиться с проблемами, которые обрушились на угольную отрасль России?
Обратите внимание: Первой корпорацией-государством в мире была Ганзейская лига.
С таким вопросом мы обратились к ведущему аналитику Фонда национальной энергетической безопасности, эксперту Финансового университета при Правительстве РФ Игорю Юшкову.— Точка отсчета проблем — 10 августа 2022 года, когда в Евросоюзе начал действовать запрет на импорт угля из России. Российские компании были вынуждены перенаправить поставки в Индию и Турцию, а европейцы стали покупать сырье в Колумбии, Австралии и ЮАР. По оценке BCS Global Markets, до начала военной спецоперации на Украине Россия обеспечивала 70% потребностей Евросоюза в энергетическом угле.
Сейчас основные покупатели российского угля — Индия, Китай и Турция. Но чем ближе к западу находится шахта, тем сложнее логистика. Это сделало себестоимость угля более высокой. Вторая проблема — это цены на уголь. Они держались на достаточно высоком уровне до 2022 года. В это время многие потребители перешли на газ, он стал дорожать, в результате спрос на уголь вырос, и он тоже достиг пика своей цены.
Но постепенно цены на уголь стали снижаться с переходом в мире на альтернативные источники энергии. Однако наша промышленность продолжала производить уголь в прежних количествах.
«СП»: Так может быть, пора перепрофилировать предприятия отрасли в той же Кемеровской области, которая, кстати, занимает в России одно из первых мест по числу онкологических заболеваний?
— Тут надо безусловно учитывать, что уголь — это уходящий источник энергии, число его потребителей в мире будет постепенно сокращаться.
Налоги, квоты, деньги на лечение заболевших в экологически неблагоприятном регионе — все это надо принимать во внимание, и из всего этого государство должно делать выводы.
Нельзя не учитывать и то, что цена на уголь будет снижаться. Есть ли смысл тащить все время дотационную отрасль?
Разумеется, уже сейчас государство должно задуматься над программами переселения, переформатирования производства убыточных шахт. Но на сегодня программы реструктуризации шахт у нас нет. Комплексной программы перспектив развития отрасли тоже нет. Это надо признать.
«СП»: Но вам не кажется, что мы просто продлеваем агонию, в которой находится отрасль?
— Иного выхода сейчас нет. Бюджет ориентирован в первую очередь на военные и социальные нужды.
Думаю, регионам будет дано поручение изыскивать деньги, чтобы платить людям зарплаты и поддерживать отрасль. Я считаю, что государство переложит все нужды на частные компании, и это, по сути, единственный выход.
«СП»: Как вы видите перспективы угольной отрасли? Они вообще есть или пора ставить на ней крест?
— Думаю, крест ставить рано, потому что сейчас большим спросом пользуется коксующийся уголь. Его, кстати, хорошо покупают у нас зарубежные партнеры.
И здесь есть примеры, которые вселяют оптимизм. К примеру, Эльгинское угольное месторождение коксующегося угля в Якутии. На сегодня оно крупнейшее в России.
Разработку месторождения долгое время тормозило отсутствие транспортного сообщения для вывоза угля. Но был разработан целый проект, в рамках которого построили железнодорожный путь, который соединил месторождение с Дальневосточной железной дорогой.
Ну а в целом, думаю, после окончания СВО государство всерьез займется угольной отраслью. При этом принимая во внимание, что Европа практически полностью отказалась от угля, перейдя на газ, солнечные и ветряные электростанции.
Больше интересных статей здесь: Экономика.
Источник статьи: Государство переложит все нужды шахтеров на частные компании, но после СВО проблему решать придется.