Генеральная прокуратура инициировала громкое дело против Виктора Момотова, председателя Совета судей РФ. Это событие многие эксперты расценивают как старт масштабной кампании по «зачистке» судейского корпуса, члены которого долгое время чувствовали себя безнаказанными. Теперь они столкнулись с реальной перспективой уголовного преследования.
1. Иск как предупреждение
Тревогу в судейской среде вызвало требование Генпрокуратуры изъять почти сотню объектов недвижимости, которые, как утверждается, контролировал председатель Совета судей через подставных лиц. Этот шаг был воспринят как серьёзный сигнал. Вскоре после этого Момотов подал заявление об отставке «по собственному желанию».
Совет судей — ключевой орган, который решает кадровые вопросы: назначение, переназначение и отстранение судей. Поэтому сам факт упоминания его руководителя в иске прокуратуры произвёл эффект разорвавшейся бомбы.
2. Политический контекст и системные проблемы
Иск был подан накануне утверждения Советом Федерации Игоря Краснова, бывшего генпрокурора, на пост председателя Верховного суда. Освободившуюся должность генпрокурора занял Александр Гуцан. Эти кадровые перестановки могут ознаменовать новый политический курс, направленный на борьбу с коррупцией не только среди чиновников, но и в судейской среде. Процессы изменений начались ещё весной 2023 года с задержания судей в Ростове-на-Дону и теперь вышли на федеральный уровень.
Это заставляет задуматься о коренных причинах одной из главных проблем российского правосудия — чрезвычайно высокого процента обвинительных приговоров.
3. Почему суды почти всегда выносят обвинительные приговоры?
По мнению юриста Сейрана Давтяна, суровость российских судов — системная черта, сформированная историческими, процессуальными и культурными факторами.
— Российская судебная система унаследовала черты советской, где суд рассматривался как «орган борьбы с преступностью», а не нейтральный арбитр. Обвинительный уклон был заложен в её основу, — поясняет эксперт.
Основная масса доказательств собирается на стадии следствия полицией и Следственным комитетом. Судья получает уже готовое обвинительное дело и чаще всего лишь проверяет его, а не проводит независимое расследование.
— Теоретически, если суд найдёт существенные недостатки, он может вернуть дело прокурору. Но это долгий процесс, который портит судебную статистику. Проще вынести обвинительный приговор, переложив ответственность на апелляционную инстанцию, — отмечает Давтян.
На практике судьи часто воспринимают позицию прокурора как официальную и более весомую, а защиту — как сторону, которая пытается «уклониться от ответственности».
4. Корпоративная солидарность и карьерные риски
Эффективность работы судей, как и следователей с прокурорами, исторически оценивается по количеству раскрытых дел и вынесенных приговоров. Оправдательный вердикт часто трактуется как провал в работе следователя и прокурора. Судья, который часто оправдывает, создаёт проблемы для коллег из правоохранительных органов.
— Председатель суда заинтересован в беспроблемном прохождении дел. Судья, выносящий много оправдательных приговоров, может быть воспринят как «непредсказуемый» и «проблемный», что негативно скажется на его карьере, — объясняет эксперт.
В регионах судьи, прокуроры и следователи часто годами работают бок о бок, что создаёт неформальные связи и корпоративную солидарность. В такой среде оправдание может быть расценено как предательство по отношению к коллегам.
5. Роль особого порядка и давление общества
Значительный процент дел (по некоторым оценкам, до 60–70%) рассматривается в особом порядке, когда подсудимый полностью признаёт вину (ст. 314 УПК РФ). В этих случаях суд практически автоматически выносит обвинительный приговор, лишь проверяя формальное соответствие дела закону, что сильно увеличивает статистику обвинений.
Вынося оправдательный приговор по резонансному делу, судья рискует столкнуться с критикой в СМИ и недовольством общества, которое в целом настроено карательно.
6. Мировая статистика: сравнение с Россией
Прямое сравнение затруднено из-за разных правовых систем, но разница очевидна. Официальная статистика Судебного департамента при Верховном суде РФ показывает, что процент оправдательных приговоров в последние годы составляет около 0,2–0,4%. Это означает, что более 99% дел, дошедших до суда, заканчиваются обвинительным приговором.
В странах с континентальным правом (Германия, Франция, Испания, Италия) процент оправданий составляет несколько процентов. В Великобритании он достигает 5–7%. В США в федеральных судах оправданий тоже мало (0,5–1%), но там ключевую роль играет сделка о признании вины (более 97% дел). Однако если дело доходит до суда присяжных, процент оправданий составляет уже 15–20%.
7. Поможет ли чистка изменить систему?
— Это сложный вопрос, — говорит Сейран Давтян. — Теоретически борьба с коррупцией в судейском корпусе должна способствовать более справедливому правосудию. Однако на практике всё может оказаться сложнее.
Антикоррупционная чистка — необходимое, но недостаточное условие. Она должна сопровождаться глубокими институциональными реформами, меняющими саму логику работы системы. Иначе эффект окажется временным: новые судьи быстро встроятся в старую систему с её обвинительным уклоном.
Таким образом, чистка может помочь, но только если станет частью комплекса мер, направленных на создание по-настоящему независимой и состязательной судебной системы. Без этого всё рискует свестись к простой замене одних «винтиков» на другие.
Обратите внимание: 3 ситуации, в которых без джина не обойтись.
Больше интересных статей здесь: Новости.
Источник статьи: Лишился кресла председатель Совета судей, для многих из которых оправдательный приговор — это «профессиональный провал».