Когда-то, в середине XII в., один человек, по имени Есугей-багатур («багатур» значит «богатырь»), глава монгольского рода Борджигинов, охотился в степи с соколом и вдруг увидел, как какой-то монгол-меркит везет в телеге, запряженной очень хорошей лошадью, девушку исключительной красоты. Есугей позвал своих братьев, и они бросились в погоню за добычей. Увидев преследователей, девушка горько заплакала и сказала своему жениху: «Ты видишь этих людей – они тебя убьют, брось меня, уезжай, я буду вечно тебя помнить». Потом сняла с себя рубашку и отдала ему на память. Жених быстро выпряг коня, ожег его плетью и ушел от погони. А братья запрягли своих лошадей в телегу и, привезя плачущую девушку домой, сказали; «Забудь о своем женихе, наш Есугей живет без женщины» – и выдали ее за Есугея.
Жену Есугея, имя которой осталось в истории, звали Оэлун.
Брак оказался счастливым.
В 1162 г. Оэлун родила первенца – Тэмуджина, а впоследствии еще трех сыновей.
Но нас интересует первенец.
Когда Тэмуджин подрос и ему исполнилось 9 лет, то по монгольскому обычаю он должен был быть помолвлен. Отец договорился о помолвке Тэмуджина с родителями красивой десятилетней девочки по имени Бортэ из соседнего племени. Оставив Тэмуджина в племени, чтобы он привык к своей невесте и будущим родственникам, Есугей отправился в обратный путь. По дороге он увидел нескольких человек, сидевших у огня, которые, как и положено в степи, пригласили его разделить трапезу. Он принял приглашение и, поев, благополучно уехал. Но по дороге Есугей почувствовал себя плохо и решил, что его отравили. На четвертый день, добравшись домой, он умер.
Так Тэмуджин, как старший сын, он стал главой рода, и тут выяснилось, что вся сила племени заключалась в воле его отца - Есугея. Своим авторитетом он заставлял людей ходить в походы, защищаться от врага, забывать местнические счеты ради общего дела. Соплеменники не имели никаких обязательств перед семьей Есугея и покинули племя, отогнав весь их скот, по существу обрекая семью Есугея на голодную смерть: ведь старшему, Тэмуджину, было только 9 лет, а остальным и того меньше.
Семья жила голодно: ловили сурков, чтобы получить хоть какое-нибудь мясо, собирали дикий чеснок – черемшу. Тэмуджин ходил к реке и пытался подстрелить тайменей. Как все монголы, он умел стрелять сквозь воду, несмотря на то что вода преломляет свет, искажая изображение, и попасть в цель очень трудно.
Уже с детства в Тэмуджине проявились: выдержка, воля, упорное стремление к цели. Конечно, все эти качества уже тогда пугали врагов, и потому соплеменники, когда-то бросившие Борджигинов на голодную сметь, следили за племенем, опасаясь кровной мести. А больше всего их пугал маленький Тэмуджин…
Однажды ночью они напали на юрту семьи Есугея. Тэмуджин успел убежать в таежную чащу, где, как гласит монгольский источник, не было даже тропинок, по которым «сытый змей мог бы проползти». Через девять дней, мучимый голодом, Тэмуджин был вынужден сдаться. Он вышел в степь, где его схватили и надели колодку – две деревянные доски с отверстием для шеи, которые стягивались между собой. Колодка была мучительным наказанием: человек не имел возможности сам ни поесть, ни попить, ни даже согнать муху, севшую ему на лицо. К тому же доски приходилось все время держать руками, чтобы они не сдавливали шею.
Тэмуджин внешне сносил все совершенно безропотно. Но однажды, во время праздника, его враги устроили большую попойку и напились. Тэмуджин улучил момент, ударил охранника колодкой по голове и убежал, придерживая доски руками. Но так далеко не убежишь – Тэмуджин добрался до берега реки и лег у воды. Осознав, что пленник бежал, вся пьяная толпа бросилась искать беглеца. Луна светила ярко, все было видно, как днем. Вдруг Тэмуджин понял, что над ним стоит человек и смотрит на него. Человек сказал Тэмуджину: «Вот за то тебя боятся и не любят, что ты так умен и бесстрашен. Лежи, не бойся, я тебя не выдам».
Спасший Тэмуджина монгол, дал ему лошадь, лук, две стрелы, но не дал кремня и огнива. Ведь лошади паслись в степи, лук хранился на верхнем карнизе двери юрты, и их легко было украсть, а кремень и огниво каждый степняк носил с собой. Если бы Тэмуджина схватили и нашли у него огниво или кремень, семье спасителя и ему самому пришлось бы плохо.
Тэмуджин ускакал и через некоторое время нашел свою семью. Позже он женился на своей нареченной Бортэ. Ее отец сдержал свое слово – свадьба состоялась. Приданым Бортэ стала роскошная соболья шуба. Тэмуджин привез Бортэ домой… и драгоценную шубу у нее немедленно «изъял». Он понимал, что без поддержки ему не устоять против многочисленных врагов, и потому вскоре направился к самому могущественному из тогдашних степных вождей – Ван-хану. Ван-хан был когда-то другом отца Тэмуджина, и ему удалось заручиться поддержкой Ван-хана, напомнив об этой дружбе и поднеся роскошный подарок – соболью шубу Бортэ.
Но не успел счастливый от достигнутого успеха Тэмуджин вернуться домой, как его становище подверглось новому нападению. На этот раз напало другое племя монголов - меркиты, вынудившие семью скрыться в горах. При этом не обошлось без потерь: в плен была захвачена Бортэ. Тэмуджин, потеряв любимую жену, был в отчаянии, но не в растерянности. Гонцы Борджигинов поскакали к его побратиму Ван-хану. Объединенное войско поздней осенью 1180 г., когда уже выпал первый снежок, внезапно обрушилось на кочевье меркитов, находившееся к востоку от Байкала. Враги, захваченные врасплох, бежали. Тэмуджин же хотел найти свою Бортэ и звал ее по имени. Бортэ услышала и, выбежав из толпы женщин, ухватилась за стремя мужниного коня.
Поход на меркитов сильно повысил авторитет и известность Тэмуджина, но не среди всех богатых и зажиточных племен степи, а среди их «взрывной, или революционной» части монголов. Одинокие богатыри увидели, что имеет смысл поддержать инициативного сына Есугея, даже рискуя жизнью. И начался процесс, который, сами того не подозревая, спровоцировали охотники на Тэмуджина: вокруг молодого монгола стали собираться степные удальцы. Они-то в 1182 г. и избрали его ханом с титулом «Чингис».
«Чингис» – скорее всего не имя, а титул, человека, имевшего всю полноту власти. Как бы там ни было, у монголов установилась новая система правления. Назвать ее принцип монархическим довольно трудно, потому что хан был отнюдь не самодержавен, а, напротив, не мог не считаться с нойонами – главами примкнувших к нему племен – и со своими богатырями. Таким образом войско надежно ограничивало волю хана.
Не предусматривалось и право наследования, хотя впоследствии каждый новый хан избирался только из потомков Чингиса. Но это было не законом, а выражением воли самих монголов. Уважая Чингисхана, его заслуги перед народом, они не видели оснований отказывать в наследовании престола его потомкам. Кроме того, монголы верили во врожденный характер человеческих достоинств и недостатков. Например, склонность к предательству считалась столь же неотторжимым атрибутом наследственности, как цвет глаз или волос, и потому предателей истребляли беспощадно вместе с их родственниками.
Избрание ханом стало неожиданностью для Тэмуджина: все другие претенденты на престол просто отказались от этой обременительной должности. Весть об избрании Тэмуджина ханом по-разному была встречена в степи. Ван-хан был очень доволен таким оборотом дела, но были племена, которым не нравился молодой выскочка.
Но в любом случае степь почувствовала, что времена изменились и скоро события понесутся, как табун диких лошадей…
Источник: «Древняя Русь и Великая Степь» Л. Н. Гумилев
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Чингис.Детство..