Обращение к знаменитому трактату Льва Толстого «Что такое искусство» может вызвать у современного читателя чувство лёгкого диссонанса. В этом нравоучительном сочинении автор с удивительной для сегодняшнего дня прямотой относит балет к явлениям, далёким от высокого искусства, усматривая в нём лишь утончённую безнравственность.
Парадоксально, но примерно в то же время в Париже Эдгар Дега, сын банкира, создавал свои знаменитые полотна с балеринами. Эти работы шокировали пуританскую публику, но при этом активно и дорого покупались коллекционерами. Даже замкнутый и мизантропичный характер художника не помешал коммерческому успеху его «безнравственных» сцен.
1. Как балет завоевал признание
Со временем ажиотаж вокруг балетной темы заставил критиков и теоретиков искусства взглянуть на этот жанр по-новому. Возникли серьёзные аналитические категории, системы оценки и сравнения. Балет совершил путь от развлечения кордебалета до предмета изучения в Академии Художеств. Он трансформировался в высокое искусство именно потому, что своей эстетической формой и внутренней дисциплиной бросил вызов вульгарным вкусам и лицемерной морали своего времени.
Уже спустя сорок лет после толстовского трактата «Русские сезоны» Дягилева собирали аншлаги, а звёзды балета по популярности соперничали с кинокумирами. Жанр прошёл путь от маргиналии до классики.
2. Ускоренная история политического искусства
Современный политический перформанс и акционизм в России не имели такого полувекового запаса времени для постепенной легитимации. Вместо плавного восхождения по ступеням общественного признания, они столкнулись с резким рывком назад — возвращением к советским моделям сознания, застывшим в эпоху плановой экономики и централизованных новостей.
Интересно, что именно балет, некогда отвергаемый, стал в конце 1980-х ироничным символом заката СССР. Когда политика была делом миллионов, выходивших на митинги, художественный политактивизм мог бы показаться излишним, даже вульгарным. Рискуя стать достоянием толпы, он мог потерять тонкость своего символического языка.
Как ни парадоксально, самые громкие политические перформансы часто рождаются в условиях общественной апатии и дефицита открытой дискуссии.
Обратите внимание: Почему я никогда не пойду в Армию служить, честное признание.
В такой тишине отсутствуют чёткие правила и каноны для политического искусства. Страх и неуверенность в завтрашнем дне могут неожиданно легализовать самые радикальные формы художественного протеста. Общественная реакция, начинающаяся с консервативного отторжения, часто эволюционирует через недоумение к восторженному признанию смелости художников.3. Громкость жеста в эпоху тишины
В абсолютной тишине даже шёпот звучит как крик, а луч света в тёмной комнате ослепляет. Всё, что бросает вызов спящему сознанию обывателя, рано или поздно становится объектом эстетического анализа. Резкие, дерзкие высказывания запоминаются лучше, чем мягкие и осторожные призывы.
В информационном шуме и всеобщей пошлости негромкий голос традиционного искусства часто остаётся неуслышанным. Порой только провокационный жест или эпатажный выкрик способны пробиться через стену равнодушия и вызвать отклик там, где привыкли к подобострастному шёпоту и искусству намёков.
Показателен контраст: основная программа 6-й Московской биеннале современного искусства прошла, по выражению автора, «как траурный оркестр в метро» — её либо не заметили, либо восприняли как очередную рутину. В то же время акции групп «Война», «Pussy Riot» или перформансы Петра Павленского вызывали колоссальный медийный резонанс. Эта разница во многом обусловлена острой социальной и политической актуальностью последних, их способностью говорить на языке, который невозможно игнорировать.
На фоне всеобщей осторожности и самоцензуры, ставшей нормой, смелый политический жест выглядел бы особенно ярко. Однако этого часто не происходит: общественная трусость порождает творческую робость. В выигрыше от такого положения дел, возможно, остаётся спокойствие обывателя, но искусство как живой процесс диалога с обществом от этого только проигрывает.
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Когда политактивизм становится искусством.