Массовые культурные события, такие как Евровидение, часто становятся не просто развлечением, а своеобразным индикатором общественных настроений и даже инструментом влияния. Через них можно попытаться разглядеть, какие идеи и ценности продвигаются в обществе и куда оно может двигаться в будущем.
1. Европейские тренды: возвращение к истокам
Публика всегда готова воспринимать качественную музыку, под которой понимается как профессионально сделанный продукт, так и творение, наполненное искренностью. Однако музыкальная индустрия, будучи в первую очередь бизнесом, часто производит однотипный «фастфуд»: безликий поп, безголосый рэп с автотюном, лишенные харизмы и драйва поделки на все форматы.
Судя по последнему Евровидению, ситуация, возможно, меняется. Создается впечатление, что организаторы и продюсеры готовы вернуть в мейнстрим элементы качественной поп-музыки, характерной для второй половины XX века. А за музыкой, как известно, всегда следуют и определенные культурные коды.
Впервые за долгое время среди приторных или безвкусных песен конкурса прозвучали отсылки к дрим-попу, трип-хопу, электронике 80-х, облегченному рэп-кору. Появились запоминающиеся, а не просто навязчивые мелодии. Складывается ощущение, что Европа ностальгирует по своей собственной культуре 80-х и 90-х годов и, возможно, ищет пути для возвращения к этим эстетическим и смысловым ориентирам.
2. Российский контекст: провокация вместо гордости
Если в Европе прослеживается движение к более осмысленному контенту, то ситуация с российским участием вызывает множество вопросов. Кратко ее можно охарактеризовать как деконсолидацию общества и попытку подорвать национальную гордость, снова внушив гражданам чувство стыда.
Проект Манижи, представленный от России, с музыкальной точки зрения оказался крайне слабым. Песня и ее сценическая постановка были восприняты большинством зрителей как откровенно плохие. Это очевидно. Главный вопрос — каков был замысел такого выбора?
Вероятно, определенным политическим или бизнес-элитам невыгодно укрепление национального единства (не путать с национализмом). Им нужен более низкий уровень гражданского самосознания, чем тот, что был достигнут в последние годы на фоне экономического роста и укрепления политического веса страны. Управлять разобщенным и менее рефлексирующим обществом гораздо проще.
3. Технологии разлада
В общественное поле, по ощущениям, целенаправленно вносится разлад. Контрастные нарративы сталкиваются лбами: вслед за патриотичными фильмами о войне идут ленты о репрессиях. Обществу предлагают гордиться то «красными», то «белыми». Возникают скандалы вокруг исторических памятников и символов. Все это списывается на ошибки и халатность, но выглядит как осознанная стратегия. Выступление на Евровидении в этом ряду — не нелепая случайность, а, возможно, хорошо спланированная провокация.
Песня была нарочито раздражающей. Люди, возмущенные низким качеством номера, неосторожно касались темы национальности исполнительницы, попадая в заранее расставленную ловушку. Их сразу же обвиняли в шовинизме, хотя критика изначально была направлена на художественную составляющую. Это классический прием: человек, делающий что-то плохо, находит оправдание в мнимой предвзятости по какому-либо признаку. Суть подменяется, и миру транслируется образ «русских казаков», травивших «хрупкую таджикскую девушку». Попутно навязывается тезис об угнетении женщин в России. Получился целый набор устаревших клише «на экспорт».
И клише эти уже давно неактуальны. Немодный рэп, социальная проблематика, поданная неуклюже и пафосно, — все это выглядело архаично. Попытки медиа навязать положительный образ выступления лишь усилили отторжение. Обществу, которое уже научилось думать самостоятельно, явно пытаются навязать готовые оценки. А значит, это думающее общество нужно разобрать и собрать заново — в более удобном, пассивном формате. Примечательно, что в поддержке этого номера сошлись и провластные, и либерально-оппозиционные СМИ — редкое единодушие, которое ранее наблюдалось разве что в вопросах ковидных ограничений.
4. Искусственный комплекс вины
Так или иначе, Россию на международном конкурсе представили как культурно отсталую и потерявшую ориентацию страну. Кому-то очень хочется, чтобы граждане испытывали стыд, а затем — чувство безнадежности, когда СМИ упорно выдают плохое за хорошее, игнорируя мнение большинства.
Отдельного внимания заслуживала реакция российских комментаторов. Их неловкие шутки по поводу бокалов в кадре, заверения, что там пьют безалкогольное пиво, выглядели странно и неестественно. Создавалось впечатление, что в общественное сознание уже вложили установку, что подобные вещи — недопустимы и неприличны. Это часть метода: создать абсурдное правило, нарушать которое будут все, а наказывать — выборочно. Так формируется постоянный подсознательный страх и комплекс вины у каждого.
5. Итог: разные векторы
В итоге мы видим две разные картины. Европа, судя по музыкальным трендам, устала от китча и движется в сторону более традиционных, осмысленных форм культуры.
Россия же демонстрирует пока лишь недоумение. Ситуация напоминает исторический казус, когда блестящая операция могла привести к неожиданному и нежелательному для кого-то результату, и ее пришлось свернуть.
Остается лишь цитата, которая лучше всего резюмирует текущее состояние:
«Надо заново придумать некий смысл бытия
Нафига?»
Арнольд Левин, специально для Pepperbox Media
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Гадание на Евровидении.