Удовлетворённый высказыванием своего намерения в прямом эфире, Николай возвращался на служебном автомобиле домой. Он думал. Подумать было о чём.
Его линия была абсолютно прямой. Он никогда не сворачивал с пути, и теперь пришёл к логичному Эвересту. Вопрос должен быть решён окончательно.
Зазвонил смартфон.
– Алло, – ответил он.
Он был рад этому звонку. Голос на том конце был очень родным, успокаивающим. Однако Николай нервничал. Ему предстоит решить вопрос с его внутренней тьмой, которая, как он понял теперь, сидела в нём с детства. А для этого требовалось поговорить с Учителем.
– Привет, Коленька, – добродушный голос его духовника – ты сегодня прямо душу прижёг мне.
Он не понял, что отец Даниил имеет ввиду.
– Я надеюсь, это что-то хорошее, – невнятно сказал он, не зная, что ответить.
– Приезжай в обитель, Николай, нам поговорить надо. Приезжай скоро, как только можешь. Я готовлюсь уйти.
Николай почувствовал космический холод. Внутри разрослась сосущая пустота и неуверенность – его опора детства уплывала куда-то в бесконечность.
– Я… Конечно, – просто сказал он.
– Ты там не горячись. Борьба с грехом – дело благое, но не ценой другого греха. Слышишь меня, Коля?
– Я приеду завтра, – ответил Николай.
– Хорошо, Коленька. Мне надо тебе сказать кое-что…
Голос на излёте фразы заметно ослаб и стих.
– Алло? Алло?!
В трубке была тишина.
Он швырнул смартфон в спинку переднего сиденья. Водитель посмотрел в зеркало: шеф был не в духе – не поговоришь. А ему очень хотелось поблагодарить его за всё, что он сделал и намерен сделать – поддержать от лица трудового народа, так сказать.
Плохое состояние его наставника и друга сильно всколыхнуло Николая. Он очень надеялся, что тот поможет ему справиться с этой бедой: надо только всё правильно преподнести… Но что, если… Что будет, если духовник ему не поможет? Тогда, Николай надеялся, отец Даниил сможет примирить его с этим открытием, чтобы эта новая разлагающая гниль внутри не мешала его миссии.
Николай решил подковать себя теоретически. Он не сможет правильно понять слова отца Даниила, если не будет погружён в проблему глубоко. Читать мерзость, которую пишут по этому поводу современные «учёные», «исследователи ЛГБТК+» он, естественно, не будет, лучше всего обратиться к самым истокам. Он вспомнил слова представителя церкви в «Октагоне» про Рим. Это будет лучший пункт, чтобы начать. Он желал вдохновиться: надеялся, что история взлёта и падения Рима в разврате даст ему силу перекроить себя. Исхлестать себя морально и устыдить, чтобы патриотизм и Христос оградили от похотливой тьмы, клубящейся в его нутре. Он не будет мириться – он боец.
Из-за отсутствия опыта работы с первоисточниками, ведь в университете он учился «про форма» Николаю пришлось долго рыться в материалах прежде, чем он нашёл те, которые посчитал авторитетными. Обычно всю аналитическую работу проделывали помощники, но тут нужно сохранять инкогнито. Возможно, это паранойя, ведь его помощники привыкли, что он интересуется однополыми отношениями, но ему казалось, что в этот раз они могут что-то заподозрить. Ему не приходила мысль, что они давно что-то заподозрили, потому что он постоянно требовал искать для себя информацию о гомосексуалах.
Большая часть такой информации была произведена личностями, ведущими богемное существование. Ну а кто бы ещё занимался этими вопросами, кроме богемы и высших политиков?
Николай осознавал, что прочитанное может не оказать на него отталкивающего эффекта, поэтому поставил себе цель-минимум: раз он государственный муж, то, даже если его внутренняя грязь окажется неистребимой, он всё равно должен всё знать, чтобы обладать инструментарием для выжигания этой заразы из ткани социума.
В он держал в уме образ чистого, патриархального Рима, который покорил всё античное цивилизованное пространство, а затем пал в разврате.
Первым, что он прочитал, было общее описание древреримских нравов. Однако выводы исследователя сразу разочаровали его: ввиду сильной иерархичности римского общества, там не было даже понятий гетеро- гомо- и бисексуалов. Не было ни понятий, ни даже специальных слов для этого разделения, слова «гомо-» и «гетеросексуальность» являются продуктами модерна.
Сексуальные отношения в Риме строились по принципам иерархии: полноправным членом общества считался взрослый, активный мужчина. Активный в том числе в сексуальном смысле. То есть он должен был быть активным как с женщиной, так и с мужчиной. Пассивная же роль в сексе отводилась нижестоящим сословиям и женщинам. Автор даже не поленился привести современную терминологию, которой учёные-извращенцы классифицировали роли, существовавшие в Древнем Риме:
· Активные:
а) PEDICATOR – проникающий анально
б) IRRVMATOR – проникающий орально
в) FVTVTOR – проникающий вагинально.
Причём последний вовсе не обязан был быть натуралом – это могла быть просто работа проститута.
Данных ролей придерживались мужчины, хранившие, так называемую virtvs – мужественность.
Следующая группа –
· Пассивные:
а) CINAECVS – принимающий анально
б) FELLATOR – принимающий орально
в) CVNNILINCTOR – делающий кунилингус.
Пассивные мужчины назывались mollis – мягкие, размякшие. Но римлянам, по большому счёту, было абсолютно неважно какого пола люди, игравшие пассивные роли – главным было именно положение в обществе.
Это было не просто распространённым, а совершенно обыденным явлением, так что Светоний – писатель, историк и врач императора Адриана написал такие строки: «Говорят, что император Клавдий – единственный в римской истории, настолько одержим страстью к женщинам, что не познал мужской любви».
Николай не выдержал. Он встал, вышел из кабинета, спустился вниз, взял бутылку водки из холодильника, достал солёные огурцы и вернулся обратно в кабинет. Жена снова была у матери – он с ней не созванивался после телеэфира.
Садиться он не стал – швы в его анусе по-прежнему давали о себе знать. Ему не стоило пить алкоголь – могло начаться кровотечение, но у него тряслись руки: его мир рушился прямо у него в голове, прямо в эту минуту. Человек, выросший в патриархальной военной семье, не мог смириться с тем, что он такой.
Залпом ушли три рюмки, он стал читать дальше.
Тот, в кого проникали считался униженным, утратившим мужественность. Женщин это не касалось, так как они априори находились в подчинённом положении и даже не имели собственных имён, называясь именем рода – по фамилии. Однако, как и во всём, были свои исключения и мужчины пользовались телами друг друга по взаимной договорённости, либо приглашали для этого рабов.
Обратите внимание: Почему я никогда не пойду в Армию служить, честное признание.
Вот такой стих на данную тему оставил Ювенал:Разве легко и удобно вгонять в тебя
Член мой изрядный –
И натыкаться в нутре у тебя
На остатки обеда?
Менее жалок тот раб, что копает
Садовую землю,
Чем бороздящий господ.
Данный стих описывает мысли то ли раба, то ли вольноотпущенника, зарабатывавшего на жизнь проституцией.
Активная мужская роль была всего лишь частным случаем его доминирующей роли в обществе. Отсюда же проистекала очень распространённая практика изнасилования военнопленных, именно изнасилования, а не унижения посредством введения предметов в прямую кишку: так легионеры показывали полное доминирование над врагом, и это не было предосудительным – на это даже внимания никто не обращал.
Тут автор коротко замечает, что так обстояло не только в Древнем Риме, а вообще в мире в то время.
Далее коротко говорилось о том, что секс в браке был и социальной обязанностью – скрепление союза семей, и служил продолжению рода, а основная сексуальная жизнь мужчин проходила вне брака. Женщинам изменять запрещалось, однако если она переспит с кем-то равным мужу по сословию, тень падала на неё, а не на мужа – на такое муж мог закрыть глаза. Но если она спала с кем-то ниже статуса её мужа, то наказание могло быть очень суровым. К примеру, если жену трижды заставали в постели с рабом, она сама могла быть приговорена к рабству, то есть низведена до уровня живой вещи.
Однополые браки де-юре не считались браками, так как не могли принести детей. Однако обряд заключения брака между мужчинами никто не запрещал.
Тут Николай плюнул прямо на пол своего дома.
Император Нерон не раз играл свадьбы с мужчинами, где выступал в роли женщины со всеми атрибутами и одеждой. Помимо этого, он нарушил последнее, прежде нерушимое табу: спал с матерью.
Это всё происходило на фоне роста могущества и территориального расширения Рима.
Также не возбранялось спать с детьми. В конце республики и в начале имперского периода распространённым явлением стали pveri delicati– гаремы из мальчиков.
Автор данной монографии пошёл ещё дальше в древность и сравнил отношения мужчин с мальчиками в Древнем Риме и в Древней Греции.
Римляне были более грубыми и неотёсанными, поэтому они просто пользовались телами детей. В отличие от греков, которые в первую половину столетия, в котором власть перешла от аристократов к демократическим институтам, считали половые отношения между мужчиной и мальчиком элементом воспитания и приобщения к аристократической корпорации, которая лишилась полноты власти, но не престижного положения в обществе. Здесь же он указал, что в Греции такие отношения могли возникнуть только между мальчиком и мужчиной, происходящими из одной социальной группы, в Риме же такое было возможно только между вышестоящим мужчиной и детьми рабов, либо вольноотпущенников, из-за бедности сдающих своих детей в сексуальный наём.
У следующего автора Николай вычленил дополнение к этому пункту: иногда патроны так влюблялись в своих наложников, что оставляли им всё своё богатство после смерти, либо кастрировали, чтобы те не теряли своей детской прелести как можно дольше.
Ко времени ранней империи женщины уже были вправе сами решить за кого и когда им выходить замуж, но из-за нерасторжимости римских браков, они часто предпочитали вообще не выходить замуж. Император Август ввёл санкции против незамужних женщин и неженатых мужчин, поэтому даже женщины из знатных родов одевались как проститутки, чтобы избежать наказания. Когда же разводы разрешили, многие стали разводиться и выходить замуж так часто, что это шокировало тогдашних моралистов.
Моралисты, безусловно, тоже были.
В доимперскую эпоху в Риме было популярно учение Эпикура, позже, в эпоху расцвета империи – стоицизм. Император Марк Аврелий был стоиком и писал философские труды в этом ключе.
Николай уже начал видеть картину целиком. Это ужасно его расстроило. Надвигающееся понимание было последним гвоздём.
Были те, кто называл отношения со своим полом противными природе, а супружеские измены, в том числе мужские, противоречащими морали. Морали стоиков, конечно.
Но главный ужас Николая был не в кошмарности римских нравов дохристианской эпохи, а в том, что этот разврат никак не влиял на успех римского государства!
С ужасом Николай приближался к концу своего исследования, а что ждёт в конце он помнил из школьного курса истории.
Чем ближе к падению, тем сильнее становилось регулирование частной жизни, а жёсткая мораль приближалась к современной.
Император Домициан запретил кастрацию. Постепенное изменение нравов привело к тому, что рабов стали считать за людей и к запретам на государственном уровне некоторых видов наказаний для них. Септимий Север запретил аборты. Далее были запрещены: мужская проституция, сожжение женщин за супружескую измену.
Николай обратил внимание, что все описанные изменения происходили ещё до того, как христианство стало государственной религией и даже до того, как заметная часть римского общества приняла его в качестве личной религии, а значит знаменитый христианский гуманизм – вовсе никакой не христианский.
Уже после принятия христианства император Феодосий ввёл смертную казнь за гомосексуализм. Этот период характеризовался заметным ослаблением Рима, экономическим упадком, разрушением древних институтов управления и отмиранием традиций, которые сделали Рим великим.
В конце этой империи в ней царили абсолютно морализаторские порядки. Что хорошо, а что плохо в моральном смысле в то время уже понимали примерно как мы сегодня, однако за нарушение этих норм следовали жестокие наказания.
Рим пал, являясь гиперрелигиозным христианским государством, а взлетел как ужасно развращённая, с современной точки зрения, клоака.
Ужасный вывод.
Николай не мог, но должен был примирится с этим. Даже если сам он отвратительный грешник, ему хотелось, чтобы модель, которую ему навязывали с детства, оказалось однозначно полезной для его любимой России. Крах представлений о мире вызвал в нём желание убить себя.
Уже сильно пьяный он, пошатываясь, дошёл до шкафа. Там в сейфе у него хранился пистолет. Он, скосив красные глаза к отверстию в стволе, приставил его ко лбу. Алкоголь и страх выходили через кожу – пот застилал взор. Огонь неприятия и ненависти к себе и к миру – за то, что он такой не дали ему выстрелить. Ненависть – это тоже чувство, которое способно удержать на плаву, не только любовь.
Чтобы окончательно убедиться в ужасном, он открыл порно-сайт и нашёл несколькими переходами ролики для гомосексуалов. Там молодой курчавый парень отсасывал пузатому мужику. Он специально не стал искать видео с актёрами посимпатичней: с гладкими качками, ему хотелось максимального уродства, чтобы сам он стал частью этой мерзости.
Тело, онемевшее от водки, не посылало сигналов к мозгу, он ничего не чувствовал. Несколько минут он завороженно смотрел на экран, как бы изучая. Затем расстегнул штаны, взялся за член рукой и почувствовал, что тот готов. Раньше он этого не понял из-за общего алкогольного онемения. И плотно подтянув губы, с выражением страдания на лице он опустошил себя на рубашку.
Через час в гостиной сидел доктор. На этот раз он подготовился лучше: взял с собой полный хирургический инструмент, больше дезинфекторов и ниток. Операция была почти как в больнице. От большого количества выпитого давление у Николая поднялось, кровь разжижилась и стала сочиться из зашитых ран, швы размокли и разошлись. Из-за обилия крови работа была ужасно сложной, а узкое место делало её почти невыполнимой в таких условиях. Но Натан Израилевич Либерман не просто так брал столько денег за свой труд. Он снял старые швы, не дав сенатору истечь кровью, ещё раз обеззаразил деликатную область, которая в силу человеческой физиологии подвержена биологическим загрязнениям, и зашил всё заново.
Николай всё это время стоял в страшно неудобной, унизительной позе, но думал он не о ней. Из-за сильного опьянения, он почти ничего не чувствовал, а в голове крутилось адское пламя. Он грешник, да, он отмечен Дьяволом! Но он сделает борьбу целью своей жизни, и не даст Сатане одержать верх над добрыми русскими людьми! Он не сдаётся, потому что он боец.
Заключение, к которому он пришёл, когда дочитывал последнюю статью – о том, что «здоровые нравы» никак не влияли на успех и падение античной цивилизации, он напрочь забыл. Теперь им двигала ненависть.
Подпишись
Инст || Группа ВК || Фейсбук
Купить книгу целиком
#ИСТОРИЯ ГОМОСЕКСУАЛЬНОСТИ #АНТИЧНОСТЬ #РЕЛИГИОЗНОСТЬ #ПОЛИТИКИ #САТИРА #ЮМОР #СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА #ЛИЦЕМЕРИЕ #ПРОЗРЕНИЕ #РОМАНСИДОРКИН
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Морфо. Глава 11 Тайное знание знати.