Президент России Владимир Путин заявил, что внутренние расходы на исследования и разработки должны составить не менее 2% ВВП России к 2030 году, подтвердив, что такие планы по-прежнему актуальны. По его словам, речь идет в основном о государственном финансировании, но также и об участии крупных технологических партнеров.
По последним данным Всемирного банка, в 2022 году Россия тратит 0,94% своего ВВП на научные исследования и разработки (НИОКР). Для сравнения: в 2021 году Китай потратил 2,43% ВВП, США — 3,46%, а Израиль — 5,56% ВВП соответственно. Ниже российского показателя только у Индии — всего 0,65 ВВП.
Экономист Андрей Бунич подчеркнул в интервью СП, что необходимо увеличить расходы на науку до 2% ВВП, так как сейчас этого явно недостаточно.
— Учитывая, что в современном мире все зависит от практической и теоретической науки, опускаться ниже этого показателя нельзя ни в коем случае, даже при наличии других важных расходов.
Но дело не только в деньгах. Развитие научных знаний — нелинейный процесс. Нельзя просто вложить в него больше денег и получить лучшие результаты. Крайне важно создать научно-исследовательскую организацию, способную достичь необходимых результатов при небольших затратах.
Поэтому каждое советское министерство имело развитую систему научно-производственных объединений. Была создана не только прочная теоретическая база, но и создана посредническая структура между наукой и производством.
В России имеется ряд заинтересованных компаний, способных содержать научно-исследовательский и производственный секторы.
Однако во многих секторах экономики, особенно там, где нет крупных корпораций, такой вариант становится невозможным. Государство не всегда может финансировать эти направления, а коммерческих структур нет, поскольку любой научный и производственный проект требует значительных затрат.
Теперь этим могло бы заняться государство или крупные компании, а может быть, какая-то ассоциация или консорциум предпринимателей.
Но финансирование должно быть организовано, иначе в этих отраслях экономики, где нет научно-исследовательских и производственных объединений, компании потеряют конкурентоспособность и будут вынуждены сознательно использовать другие технологии. Нет надежды на развитие науки без ее практического применения.
СП: Как мы можем улучшить ситуацию?
——Теоретическую науку необходимо реформировать и восстановить ее престиж. Например, после Второй мировой войны, несмотря на стремление к равенству доходов, физики по-прежнему жили в красивых виллах и зарабатывали хорошие деньги.
Советское правительство понимало, что те, кто снабжает страну ядерным оружием, должны жить хорошо.
В России карьера в науке часто считается менее престижной из-за низкой зарплаты, сложности и, прежде всего, длительного времени, необходимого для завершения обучения. Престижу теоретического сообщества был нанесен серьезный ущерб. Нам нужно повысить заработную плату, но правильно распределить средства.
СП: Как научный комплекс интегрируется с бизнесом?
——Во-первых, создать национальную инновационную систему. В Соединенных Штатах это фактически работает через фондовый рынок. Сначала разработчики придумывают инновации, а затем к ним подключаются первые инвесторы, которые видят потенциал и вкладывают средства в разработку.
Затем компания начинает заниматься маркетингом и привлекает дополнительные средства на фондовой бирже посредством IPO.
Обратите внимание: Стратегия цифровой трансформации: зачем она нужна и можно ли обойтись без нее?.
Именно так родились все американские технологические гиганты. При этом элемент мошенничества присутствует и на фондовом рынке США, где люди могут получить деньги, даже если у них пока нет никаких проектов (например, Элизабет Холмс, основательница медицинского стартапа Theranos, была приговорена к тюремному заключению за обман инвесторов и клиентов — СП»).Напротив, в России есть специалисты и крупные проекты с производственной базой, но нет финансовых рынков и нет возможности привлекать средства. Но как мы можем развивать технологии без этого? Финансировать передовое развитие России за пределами государственного финансирования затруднительно. Это неправильно, коммерческие организации должны инвестировать в науку, чтобы малые и средние предприятия могли вырасти в крупные компании, если они действительно пойдут на поводу у технологий.
СП: Как должна выглядеть российская научная система?
- Национальная инновационная система должна включать научные фонды, государственно-частное партнерство (ГЧП) в различных отраслях промышленности, а также организацию венчурного капитала, чтобы все субъекты, планирующие разработку новых технологий, могли выйти на рынок.
Наоборот, теоретическую науку трудно коммерциализировать, но без теоретической науки невозможно существовать в современном мире.
Когда-то у нас было много научных и промышленных школ, но многие из них закрылись из-за нехватки средств. Сохранение этих преимуществ принесет выгоды, включая сохранение более сильной позиции на переговорах в сфере торговли технологиями.
Наши торговые партнеры поймут, что у нас есть возможность развивать собственное производство, и перестанут повышать цены для российских импортеров. Они экономят, потому что экономия может привести к огромным потерям.
СП: Можно ли оценить научный успех по количеству патентов?
— Патент — это юридическое право; сам по себе он не дает ничего особенного. Однако имеет смысл сравнить спрос на технологические ноу-хау на мировых рынках. Если страна или компания может продать технологию, особенно знания, связанные с ней, то технология все равно принадлежит продавцу.
Кроме того, вы можете продать устаревшую технологию и оставить себе лучшую, что еще более выгодно и дает возможность получить дополнительную прибыль. Поэтому нам необходимо сосредоточиться на создании среды, стимулирующей жизнеспособность научных талантов, включая последующую продажу множественных технологий.
СП: По данным Федерального агентства по народному хозяйству и государственному управлению, средняя заработная плата российского научного сотрудника составляет 171 000 рублей, но есть и более низкие оценки. Сколько должны получать российские ученые?
——Уровень заработной платы в некоторых научно-исследовательских учреждениях может быть завышен, и научные исследователи могут использовать это в качестве ориентира. Однако нельзя исключать, что это лишь малая часть общей картины. И в большинстве случаев зарплата, вероятно, будет ниже.
Однако одновременное повышение зарплат всем ученым не всегда является правильным решением. Исследователи не смогут эффективно выполнять свою работу. Нам нужно обратить внимание на конкретные проекты и сферы деятельности и не экономить на зарплатах там, где мы действительно можем обеспечить прорыв.
Технологический сектор сейчас уязвим и нуждается в поддержке, как и в советское время, когда он считался частью обороноспособности страны.
Таким образом, возможно повышение заработной платы по аналогии с повышением заработной платы военнослужащих Северо-Кавказского военного округа, например, в сферах машиностроения и аэрокосмической промышленности. Специалисты, создающие передовые технологии и обеспечивающие технологический суверенитет, должны получать больше, в том числе в рамках механизмов ГЧП.
Но вместо того, чтобы просто раздавать деньги учреждениям с экспертами, которые не делают ничего важного, вложите эти деньги в конкретные, новаторские проекты.
Больше интересных статей здесь: Экономика.
Источник статьи: Андрей Бунич: Повышать выплаты ученым можно по примеру роста зарплат военнослужащих на СВО.