Эксперты проанализировали результаты и ключевые тренды климатической конференции ООН COP-27, которая завершилась в Египте.
Конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP-27), проходившая в египетском Шарм-эль-Шейхе, завершилась с серьезным опозданием — более чем на сутки. Основной причиной задержки стали острые разногласия между странами-участницами по поводу итоговой декларации. Наиболее жаркие дискуссии развернулись вокруг двух ключевых вопросов: создания финансового механизма для компенсации «убытков и ущерба» развивающимся странам от климатических изменений и формулировок в итоговом документе.
Участие российской делегации в этом году существенно отличалось от предыдущих. Россия не имела собственного павильона, а возможности для выступлений и участия в дискуссиях были серьезно ограничены. Эти и другие актуальные проблемы стали предметом обсуждения на круглом столе «Итоги КС-27: международное сотрудничество или политическая дискриминация?», организованном в Москве Российским климатическим партнерством.
1. Политика против климата: вынужденная изоляция
Официальные даты саммита — с 6 по 16 ноября, но переговоры затянулись. Шарм-эль-Шейх принял рекордные 62 000 делегатов из почти 200 стран. «Было очевидно, что уйти от политической повестки не удастся, — отметила Ольга Санарова, директор департамента внешних коммуникаций En+. — Если раньше климат считался объединяющей темой для всего мира, то сейчас этот тезис поставлен под сомнение».
Интересно, что статус «независимых наблюдателей», полученный некоторыми российскими экспертами в этом году, позволил им избежать прямого политического давления и вести более предметный диалог. «Наше присутствие в качестве независимых наблюдателей дало возможность для более открытого и честного общения с различными делегациями. Политический контекст в таких беседах отошел на второй план», — поделилась впечатлениями Екатерина Салугина-Сороковая, директор Центра международно-правовых исследований.
Однако российский бизнес столкнулся с иной реальностью. Как рассказала Ирина Бахтина, директор по устойчивому развитию РУСАЛа, представители российских компаний на саммите чаще выступали в роли пассивных слушателей, а не полноправных участников глобального диалога. «Российский бизнес был во многом исключен из процесса. Возможностей для интеграции, для активных действий было крайне мало, даже когда нас приглашали, речь шла скорее о формальностях», — отметила она.
Вадим Петров, статс-секретарь «Экологической палаты России», подчеркнул, что климат и экология должны находиться вне санкционной политики. Он привел в пример Гидрометцентр, который лишается данных из международных сетей наблюдений. «Российские ученые теряют наработанные десятилетиями международные связи. Климат — это общая проблема, и вычеркнуть из ее решения страну с самой большой арктической юрисдикцией невозможно. Как в таком случае строить адаптацию к изменениям климата?» — задался вопросом Петров.
2. Внутренние вызовы: углеродный рынок и «зеленый» гринвошинг
Важной темой конференции стали углеродные рынки. Для России, по словам Екатерины Салугиной-Сороковой, критически важно сейчас создать собственную, прозрачную инфраструктуру для таких проектов, которая в перспективе сможет интегрироваться в глобальную систему. К счастью, прямых ограничений на российские углеродные проекты на COP-27 введено не было, а требования к национальным реестрам остаются гибкими.
В России первые шаги к формированию углеродного рынка уже сделаны — в конце сентября на Московской бирже прошли первые торги углеродными единицами. Страна обладает огромным потенциалом, особенно в сфере лесоклиматических проектов. Однако, как отметил Николай Куричев, декан факультета географии и геоинформационных технологий НИУ ВШЭ, развитию мешает целый комплекс внутренних проблем: отсутствие доступа к международным верификаторам, непрозрачность многих проектов, несовершенство методологии и лесного законодательства. «На мой взгляд, 90% проблем — это внутренние ограничения. Критически важных элементов, от методологии до правовых основ, пока нет. У государства нет внятной стратегии развития этой сферы», — заключил он.
Эту точку зрения поддержал Николай Прохоров из АО «ДРТ». Компании опасаются вкладываться в климатические проекты из-за отсутствия четких и прозрачных правил игры, методологии и мер господдержки. Бизнес не уверен, будут ли такие проекты верифицированы и признаны на международном уровне.
Александр Панфилов, заместитель руководителя Рослесхоза, предложил pragmatic подход: климатический проект должен быть экономически целесообразным. Поэтому, помимо масштабных программ лесовосстановления, стоит активнее развивать проекты по защите лесов от пожаров и болезней, которые требуют меньше ресурсов и уже доказали свою эффективность.
Проблема отсутствия четких стандартов актуальна не только для России, но и для всего мира. ООН, столкнувшись с волной «гринвошинга» — когда компании заявляют о целях по углеродной нейтральности без конкретных планов, — разработала 10 рекомендаций, призванных регламентировать качество климатических стратегий бизнеса, городов и регионов. «Многие заявления компаний о нулевых выбросах оказываются просто декларациями, без конкретных цифр и дорожных карт», — констатировала Ирина Бахтина.
В России пока немногие компании публично заявили о планах достижения Net Zero. Среди первопроходцев — Татнефть, Сбербанк, Лукойл, En+, X5 Retail Group и S7 Airlines. Например, En+ группы Олега Дерипаски еще в 2021 году представила детальный план по достижению углеродной нейтральности и уже отчиталась о первых результатах. Именно такая открытость и конкретика, по мнению экспертов, является залогом доверия на международной арене.
Обратите внимание: В Москве за сутки скончались 68 пациентов с коронавирусом.
Больше интересных статей здесь: Новости.