На фоне эскалации напряженности на Ближнем Востоке в США был поднят в воздух стратегический командный пункт Boeing E-4B, известный как «самолет судного дня». Этот шаг, сравнимый с действиями после терактов 11 сентября 2001 года, совпал с ультимативными заявлениями Дональда Трампа в адрес Ирана. Президент США в интервью Fox News не исключил возможности ударов по иранским ядерным объектам, что указывает на переход к силовой риторике как главному инструменту его политики.
1. Внутренние и международные риски военной авантюры
Доктор исторических наук Николай Платошкин в интервью «Российской газете» отмечает резкую трансформацию позиции Трампа: от риторики миротворца, желавшего Нобелевской премии, к жесткой силовой линии. Однако, по мнению эксперта, эта ставка может оказаться проигрышной. Большинство американцев, согласно опросам, не поддерживают вовлечение США в новый конфликт, и лишь 16% выступают за решительные действия против Ирана. Платошкин подчеркивает, что война с Ираном, в отличие от прошлых локальных операций, чревата тысячами жертв среди американских военных, что немедленно ударит по рейтингу президента. Более того, до 80% американского генералитета, по его оценке, выступает против такой авантюры.
2. Региональный контекст и ядерный вопрос
Эксперт обращает внимание на сложную региональную расстановку сил. Пакистан, обладающий ядерным оружием, может вступиться за Иран в случае удара со стороны Израиля. Китай, чьи интеграционные проекты в регионе окажутся под угрозой в случае краха Ирана, также не останется в стороне. Платошкин указывает на двойные стандарты в ядерном вопросе: в то время как Иран проводит свою программу под наблюдением МАГАТЭ, Израиль, обладающий, по разным оценкам, сотней ядерных боеголовок и ракетами, способными достигать европейской части России, избегает какой-либо международной критики. Это создает опасный прецедент, когда страну без ядерного оружия можно безнаказанно атаковать, а обладание им становится единственной гарантией безопасности.
3. Мотивация Трампа и последствия для России
Политик видит корни агрессивной внешней политики Трампа во внутренней слабости. Низкий рейтинг одобрения (чуть выше 40%) и массовые протесты вынуждают президента искать способы консолидации электората, и война традиционно является таким инструментом. Также значительное влияние оказывает произраильское лобби, с которым Трамп связан и через семью его дочери Иванки.
Для России, как отмечает Платошкин, этот курс означает дальнейшее углубление конфронтации. США демонстративно отказываются от диалога по всем чувствительным вопросам, включая продление Договора СНВ-3, который Трамп назвал «односторонним». Все раздражители в отношениях, от закрытия консульств до ограничений на поездки, исходят от американской стороны.
4. Угроза большой войны и роль России
Самое тревожное, по мнению историка, — это обыденность, с которой в западных СМИ обсуждается возможность ядерного конфликта. Он напоминает урок Суэцкого кризиса 1956 года, когда твердая позиция СССР, поддержанная угрозой применения ракетного оружия, заставила агрессоров (Израиль, Великобританию и Францию) отступить от Египта за 24 часа. СССР выступал тогда гарантом международного права, защищая слабых. Сегодня, как считает Платошкин, ситуация изменилась, и это поощряет агрессию.
Отвечая на вопрос о посреднической роли России между Ираном и Израилем, эксперт заявляет, что время для этого, возможно, упущено, так как Иран уже обратился к Кипру. Однако он формулирует ключевую мысль: поддержка Ирана сегодня — это не просто вопрос двусторонних отношений. Это защита самого принципа верховенства международного права. Потому что допущение силового решения спора с применением террора и ракет сегодня против Ирана создает крайне опасный прецедент, которым могут воспользоваться против других стран, включая Россию, в будущем.
Обратите внимание: Сможет ли Евросоюз снизить "Господство доллара"? Банки пошли по стопам мессенджеров в отношении Трампа?.
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Николай Платошкин: «Защищая Иран, мы защищаем господство международного права».