В русской истории государственный деятель Александр Александрович Половцов останется не только благодаря тому, что много лет был усердным и преуспевающим сенатским чиновником, затем сенатором, государственным секретарем, членом Государственного совета, но и потому, что, во-первых, был инициатором создания и организатором Русского исторического общества, оставаясь в течение 43 лет его бессменным руководителем, во-вторых, как автор «Дневника», охватывающего период почти в полстолетия и являющегося ценнейшим историческим источником, в-третьих, как общественный деятель, меценат и коллекционер произведений искусства. Автор «Дневника» дает блестящие характеристики многих государственных деятелей (в их числе граф Д. А. Толстой, граф П. Шувалов, К. П. Победоносцев, князь А. М. Горчаков, Н. К. Гирс), членов семьи Романовых и др. известных лиц.
Александр Половцов родился 31 мая 1832 г. в небогатой дворянской семье, которая вела свое начало от казака Семена Половца, храброго военачальника и сподвижника Богдана Хмельницкого, принимавшего участие в Переяславской Раде, а впоследствии - войскового писаря, верой и правдой служившего московским царям. В свою очередь казаки Половцы происходили от князей Половцов, потомков половецкого хана Тугорхана, получившего при великом князе Святополке II Изяславиче, женатом на дочери Тугорхана, уделы недалеко от Белой Церкви. Последний князь Половец, Дамиан, по возвращении из татарского полона нашел свои поместья разграбленными и подался в казаки в Белую Церковь. Его потомок Иван Половец по указу Петра I «за бои в ливонских и немецких землях» был пожалован поместным окладом - земельными угодьями в Великих Луках (Псковская губ.) - и именуется в указе уже не Половцем, а дворянином Половцовым. В связи с этими фактами укоренившееся мнение о незнатности рода Половцовых можно подвергнуть серьезному сомнению.
Отец А. А. Половцова, Александр Андреевич, по-видимому, внук первого дворянина из рода Половцовых, имел в Лужском уезде Петербургской губернии родовое имение Рапти (почти 2 тыс. десятин земли), где и родился его старший сын Александр, к которому впоследствии перешло это имение. Александр Андреевич участвовал в русско-турецкой войне 1828 г., дослужился до чина действительного тайного советника. Мать Половцова - Аграфена Федоровна Татищева происходила из старинной дворянской семьи майора Ф. В. Татищева, участника войны 1812 года. Историк С. С. Татищев приходился А. Половцову двоюродным братом.
Усадьба Половцовых в Рапти. Лужский район.Первоначальное обучение Александра проходило, по-видимому, в домашней обстановке, так как нет никаких сведений, что он где-либо окончил гимназический курс. Для последующего воспитания и образования в семье было принято решение поместить старшего сына в недавно открывшееся привилегированное, предназначенное только для детей дворян Училище правоведения. На это решение могло повлиять и то, что бабушка со стороны отца, Ю. Ф. Гиппиус, была в дружеских отношениях с принцем П. Г. Ольденбургским, организатором и попечителем этого закрытого учебного заведения. На протяжении шести лет воспитанники проходили обучение с гимназического до университетского уровня, причем юридическое образование давалось с практическим уклоном в интересах государственной службы. При составлении программы обучения принц П. Г. Ольденбургский советовался с выдающимся государственным деятелем М. М. Сперанским. Хорошо был продуман режим пребывания учащихся в стенах училища, включая организацию досуга и мельчайшие бытовые детали.
Для совершенствования знаний и формирования практических навыков правоведы после окончания училища обязаны были прослужить шесть лет по ведомству Министерства юстиции, начиная с низших штатных должностей в канцеляриях. Все это делало Училище лучшим в России учебным заведением для подготовки юристов, в первую очередь для государственной службы.
Основатель училища правоведения принц П.Г. Ольденбургский.В 1851 г. при окончании Училища Половцов был удостоен золотой медали. Службу он начал в Сенате, в чине титулярного советника, с поручением исправлять должность секретаря в канцелярии Общего собрания департаментов. Прекрасное образование заложило также и фундамент его образа мыслей, в результате чего Половцов вышел из Училища убежденным законником, осознающим, что уважение к закону, какой бы он ни был - хороший или плохой, должно присутствовать во всех сферах русской жизни. Он неизменно придерживался взгляда, что требования закона должны быть обязательными для всех подданных - от высших должностных лиц, включая императора, до будочника и дворника. В его «Дневнике» приводятся многочисленные примеры нарушения законов, пренебрежения к законодательству и попыток обойти его со стороны императоров Александра II, Александра III, Николая II, министров и других высших должностных лиц.
Например, он выговаривал министру внутренних дел А. Е. Тимашеву, защищавшему в Сенате беззаконие и произвол своих чиновников на местах, пытаясь убедить министра в том, что высшая исполнительная власть должна неукоснительно следовать закону и стараться, чтобы «на местах царствовало беспристрастие и справедливость в распределении власти между правительственными и выборными учреждениями» и с обеих сторон «было как можно менее произвола». Поскольку земским, судебным, крестьянским учреждениям законодательными актами дана значительная власть на местах, «хорошо ли, дурно ли это сделано - судить власти законодательной».
Важным событием в судьбе Половцова стала женитьба на 17-летней приемной дочери придворного банкира барона А. Л. Штиглица Надежде Михайловне Юневой (Июневой, Юниной). Обстоятельства ее происхождения и рождения недостаточно выяснены. Сам Половцов в «Дневнике» ни словом не упомянул о происхождении своей жены, но сын Надежды Михайловны, Александр, довольно подробно пишет об этом в своих воспоминаниях. Согласно семейным преданиям, складывается следующая картина: в 1844 г. в саду Каменноостровской дачи барона Штиглица была найдена 6-месячная девочка в рубашке тончайшего полотна, с нательным крестиком на цепочке из янтарных бусинок. Штиглиц колебался, что ему предпринять, но на следующий день за ним прислал Николай I и просил взять девочку на воспитание, подчеркнув, что знает, кто ее отец. Поскольку дело происходило в июне, ей дали фамилию Июнева. Барон вырастил девочку, воспитал, сильно к ней привязался и видел в ней, скорее, приемную дочь, а не просто воспитанницу.
В высшем обществе были убеждены, что Н. М. Юнина - дочь младшего брата императора, великого князя Михаила Павловича.
Эмиль Огюст Каролюс-Дюран. Портрет Н.М. Половцовой.Принято считать, что А. А. Половцов получил за Н. М. Юниной миллионное приданое, хотя документального подтверждения этому факту обнаружить не удалось. Известно только, что в числе приданого был знаменитый впоследствии особняк на Большой Морской. После смерти Штиглица Н. М. Половцова стала по завещанию одной из основных наследниц барона и обладательницей состояния, оцениваемого в два-три десятка миллионов. С одной стороны, женитьба на Юниной облегчила молодому чиновнику Сената доступ в высшее общество, принесла ему богатство и независимость и способствовала его дальнейшему возвышению. В то же время, обретенное положение создало ему немало завистливых недоброжелателей, особенно в среде высшей бюрократии, представители которой в пореформенное время довольствовались в основном должностными окладами, впрочем, иногда крупными. Заступаясь за Половцова перед Александром II по поводу его конфликта с киевским генерал-губернатором, великий князь Алексей Александрович сказал: «Я знаю Половцова: он умный и честный человек. Ему вредят в общем мнении его миллионы, без которых на него смотрели бы иначе».
Он был одним из умнейших людей своего времени. Это не отрицал даже С.Ю. Витте, который относился к Половцову недоброжелательно, но вынужден был признать, что это «был человек, несомненно, умный, толковый, даже с государственным умом».
Половцов свободно говорил на трех европейских языках (французском, английском, немецком) и прекрасно владел пером, о чем говорят его «Дневник», письма, докладные записки государю и предисловия к ряду томов «Сборника РИО» (Русского исторического общества). Ему принадлежали богатейшая коллекция старинных художественных предметов и великолепная библиотека (более 25 тыс. томов), среди которых было немало редчайших уникальных изданий. Библиотека размещалась в особняке Половцовых на Большой Морской, в специальной комнате, обстановка которой была изготовлена во Флоренции. Общественный деятель и меценат, наконец, образцовый семьянин и заботливый отец - такой может быть сжатая характеристика этого человека.
Библиотека в особняке Половцовых на Большой Морской, где проходили заседания Русского исторического общества.Молва приписывала карьерный рост Половцова влиянию некоторых великих князей, что нашло отражение в дневниках и воспоминаниях современников. Александр II поручил ему готовить своего сына, великого князя Владимира Александровича, назначенного сенатором, к заседаниям. Половцов охотно взялся за дело, они подружились, и эти отношения сохранились в последующие несколько десятилетий. А.А. Половцов старался убедить Владимира Александровича более активно участвовать в государственных делах, порой в очень резкой форме высказывал ему свои тревоги в связи с положением в стране, оценки тех или иных правительственных решений и действий, писал ему записки по различным вопросам. Но, в конце концов, убедившись в тщетности таких попыток, в «Дневнике» за 1897 - 1899 гг. он дает жесткие, беспощадные характеристики не только Владимиру Александровичу, но и многим другим членам императорской семьи. В частности, Александр II с середины 1870-х гг. постоянно выражал свое недовольство тем, что чета Половцовых отказывалась принимать у себя его морганатическую супругу княжну Е. М. Долгорукую. В «Дневнике» Половцов не раз и порой весьма резко критикует Александра II за те или иные его решения (особенно должностные назначения) и поступки, за его поведение в семье, некоторые свойства характера, но признавал и его огромные заслуги. А.А. Половцов полагал, что реформы, прежде всего крестьянская и земская, были проведены слишком поспешно, во многих деталях непродуманно, но сожалел, что реформаторская деятельность Александра II была прервана. Получив назначение на проведение ревизии, он сказал Лорис-Меликову: «Я очень рад, просидевши в Сенате тридцать лет за бумагами, ехать на живое дело, на живых людей, на живую пользу». Именно после ревизии Половцов четко сформулировал свое видение путей решения многих стоявших перед страной проблем, и главной из них - проблемы крестьянского землевладения и правового равенства крестьян как земельных собственников. С этой поры он стал принципиальным и последовательным противником крестьянского общинного землепользования.
С наследником Александром Александровичем у Половцова было общее дело - Русское историческое общество, и уже в силу этого отношения установились достаточно доброжелательные. Став императором, Александр III уже при назначении Половцова государственным секретарем отозвался о нем двусмысленно, как о человеке способном, но увлекающемся, а по прошествии времени их отношения стали более чем прохладными. Почти десять лет продолжалась его служба в качестве Государственного секретаря и одновременно статс-секретаря Александра III. Назначение оказалось тем более неожиданным, что до этого государственным секретарем никогда не становился простой сенатор. При назначении Половцов, как статс-секретарь, получил разрешение Александра III писать ему непосредственно и просить при необходимости личных докладов, минуя председателя Совета. Позволение обращаться непосредственно к императору дало секретарю возможность в случае несогласия с законодательными проектами министров доводить до сведения царя точку зрения членов Государственного совета, что позволяло исправлять проекты и влиять на их прохождение. Не злоупотребляя предоставленным правом, Половцов тем не менее регулярно им пользовался, а при аудиенциях осмеливался спорить с императором.
Александр III с наследником престола Николаем Александровичем.Антиреформаторскую деятельность Александра III и его министров Половцов не одобрял, считал в целом, что император «исковеркал» законодательство своего отца, и именно это, по его мнению, и привело страну к революционным бедствиям в 1905 - 1907 гг.
Половцову удалось наладить работу Государственной канцелярии, на которую при его вступлении в должность были большие нарекания, в частности и со стороны императора, и при этом в первые три года сократить число чиновников канцелярии на 40 чел. Он сумел также освободить Государственный совет от несвойственных этому учреждению дел судебного характера с тем, чтобы такого рода дела не отнимали время, мешая членам совета полностью сосредоточиться на законотворческой деятельности.
Половцов организовал и довел до конца постройку нового здания архива Государственного совета, однако, ему не удалось провести в жизнь свою идею о создании при нем центрального петербургского государственного архива для документов, имеющих историческое значение и разбросанных по архивам разных ведомств. Несмотря на одобрение этой идеи Александром III победила «оппозиция чиновников, которые не захотят в каждом отдельном ведомстве выпускать из рук хранящиеся у них бумаги и связанные с этим хранением служебные выгоды». Этот проект Половцова обсуждался в министерствах в течение почти 15 лет, но так и не получил движения.
С самого начала службы государственным секретарем Половцов тяготился своим положением. Его «Дневник» пестрит записями: «мое положение трагическое», «мое положение делается невыносимым», «мучительная и бесплодная моя служба», «я никаких иллюзий относительно своего положения не имею; я желаю уйти, как можно скорее, и вся моя претензия в том, чтобы уйти потихоньку, без скандала». Он просил у царя увольнения, мотивируя это тем, что ему трудно на 55-м году жизни нести канцелярские обязанности в таких размерах, однако дело с отставкой затянулось на много лет. В 1892 г. Половцов получил, наконец, увольнение с одновременным назначением членом Государственного совета, оставаясь сенатором и статс-секретарем, с сохранением содержания в 10 тыс. руб. в год. За время службы государственным секретарем он получил чин действительного тайного советника и орден Александра Невского, а также алмазные знаки к нему. Первые годы после отставки Половцов провел в основном за границей, на курортах и водах, редко присутствовал на заседаниях Государственного совета. В нечастые свои наезды в Россию он занимался больше своими общественными обязанностями - по Русскому историческому обществу, Училищу технического рисования, и предпринимательскими делами.
Б. Кустодиев. А.А. Половцов. Фрагмент картины "Заседание Государственного совета".Лишь в конце 1890-х гг., несколько подлечив подагру, он вернулся к государственным делам: постоянно посещал заседания Комитета финансов и собрания Государственного совета, проявляя свою прежнюю энергию, упорство в отстаивании своих мнений и нежелание идти на компромисс в принципиальных вопросах из верноподданических и карьерных соображений. Многократно Половцов оппонировал министру финансов С. Ю. Витте, крайне ему этим досаждая. Признавая достоинства Витте как государственного деятеля и часто соглашаясь с ним в существе предлагаемых финансовых мер, Половцов не был согласен, когда видел, что не продуманы детали намечаемых мер или неверно оцениваются их последствия, не принимал методы Витте с его попытками не считаться с законами. Постоянно происходившие между ними стычки раздражали Витте, который, умея убедить Николая II в своей правоте и заручившись его поддержкой, стремился обойти Государственный совет и не считал в таких случаях нужным церемониться. В воспоминаниях Витте своеобразно отомстил Половцову массой небылиц, в том числе пересказав историю о том, что старший сын Половцова, Александр, женился на графине С. В. Паниной якобы из-за расчета обрести графский титул, хотя эта сплетня явно противоречит и его собственным принципам, и характеру его сына.
Арх. И. Фомин. Дача Половцовых на Каменном острове. Построена по заказу А.А. Половцова-младшего.Политические взгляды Половцова были до известной степени противоречивы. Сам он считал себя консерватором, что в целом верно, хотя в высших кругах у него была репутация либерала. Как сторонник монархической формы правления, хорошо знакомый с государственным устройством Англии, Франции и других европейских стран, он считал, что до конституции и парламентаризма Россия еще не доросла. Половцов полагал, что самодержавие, по сути является фикцией: «Самодержавное правление самодержавно только по имени, ограниченность средств одного человека делает для него всемогущество невозможным. Государь зависит от других, от лиц, его окружающих, от господствующих мнений, от других правительств, от сложившихся в человечестве сил, то прямо, то косвенно выказывающих свое влияние». Он был убежден, что эволюция правления в сторону конституционной монархии неизбежна, и сочувствовал предложению Лорис-Меликова привлечь представителей от земств в Государственный совет для заявлений о нуждах провинции и участия в законодательном процессе.
Не случайно Половцов спокойно отнесся к Манифесту 17 октября 1905 г., более того, он считал, что именно опоздание с обновлением государственного строя в России привело страну к событиям 1905 - 1907 гг.
Отвечая на вопрос, кто виноват в революционных событиях, Половцов называет ответственным за них Александра III, «который по вступлении на престол отверг утвержденное и отцом его, и им самим предложение созвать представителей земства для сотрудничества с Государственным советом и, будучи человеком ограниченного ума и упрямого характера, стал коверкать законодательство Александра II, не понимая, что делает. Сына своего не воспитал, так что он, вступив на престол, под влиянием отцовских креатур продолжал действовать в их смысле, что и не могло не привести нас к теперешнему ужасному положению».
Половцов считал необходимым постепенно перейти к подворной семейной собственности на землю и доказывал, что община является анахронизмом: «Если Вы, Государь, в царствование свое уничтожите чины, общинное владение да половину праздников, так оставите после себя совсем другую Россию». В 1895 г. он подал записку великому князю Владимиру Александровичу о необходимости реформировать крестьянское землевладение, напомнив о причинах, вызвавших революцию 1789 - 1793 г. во Франции, и предлагал выход из создавшегося положения: «Первою вехою должно быть установление права собственности с тою твердостью и непоколебимостью, на которых выросли все настоящие успехи человечества». По его убеждению, следовало прекратить насильственное навязывание общинного владения землей, «даровать действительную возможность перехода от общинного владения пахотными землями к участковому, а затем и от участкового к единоличному». Тогда, по его мнению, возникнут хозяйства, «имеющие, при твердой, преемственно обеспечивающей семейство собственности, возможность с осязательными для самих себя и целого государства последствиями трудиться и пожинать плоды трудов своих». Таким образом, за несколько лет до того, как к таким же выводам пришел Витте и за 12 лет до столыпинских реформ, которые разрушали сельскую общину, Половцов намечал путь выхода из тупикового состояния крестьянского землевладения. Помимо этого, он стремился ограничить власть бюрократии и усилить ее ответственность перед монархом. Сам высокопоставленный чиновник, Половцов осуждал бесконтрольное всесилие чиновничества: «Бездарность чиновничьего управления беспримерна!», - восклицал он. В целом он выступал за буржуазный путь развития при сохранении монархической формы правления и совершенствовании существующего механизма управления.
Тяжелым ударом для Половцова стала смерть жены Надежды Михайловны, после чего здоровье его пошатнулось и последние месяцы своей жизни он провел в своем родовом имении Рапти, где и скончался в 1909 г. на 78-м году жизни. Похоронен А. А. Половцов рядом с могилой жены, в фамильном склепе баронов Штиглицев (в Троицкой церкви, в парке имения Штиглицев под Нарвой).
Наряду с государственной службой Половцов много усилий посвятил промышленно-финансовой деятельности. Половцовым принадлежал крупный пай в Невской ниточной мануфактуре, а после смерти барона Штиглица Н. М. Половцова стала совладельцем Невской бумагопрядильной мануфактуры, Кренгольмской фабрики бумажных изделий в Нарве, Нарвской суконной мануфактуры, Екатерингофской бумагопрядильной мануфактуры; также был приобретен крупный пай суконной фабрики Вермана в Риге. А.А. Половцов приобрел у казны на имя жены Богословский горный округ в Пермской губернии, где с XVIII в. добывали золото, ртуть, медь, железо. В 1894 г. там был построен крупнейший на Урале металлургический рельсопрокатный завод, получивший большой заказ на рельсы для строившейся казенной Сибирской магистрали. Завод был назван в честь жены Надеждинским и положил начало городу Надеждинску. Предпринимательская деятельность Половцова развивалась не столь успешно, как ему бы хотелось: немалое число мануфактур, фабрик, производств и предприятий требовало хозяйского глаза, а он был вынужден передоверяться управляющим и директорам.
При этом, не следует забывать о благотворительности Половцовых, о сотнях тысяч рублей, пожертвованных на издательскую деятельность Русского исторического общества. Именно Половцову принадлежала исключительная роль инициатора создания, организатора и руководителя общества. Только благодаря его настойчивости, организаторскому таланту и связям в различных слоях общества было издано почти полторы сотни томов Сборника РИО (при его жизни вышло 128 томов и еще 6 томов было подготовлено). Что касается Русского биографического словаря, то лишь вложение сотен тысяч рублей из личных средств Половцова позволило этому уникальному изданию стать фактом русской культуры.
Церковь Святой Живоначальной Троицы в Ивангороде, где находится семейная усыпальница Штиглицев.Немалые личные средства были потрачены на Центральное училище технического рисования и приобретение различных коллекций для находившегося при нем промышленно-художественного музея. Вся практическая работа по созданию училища легла на плечи Половцова, который формально был лишь заместителем почетного попечителя (сначала барона Штиглица, затем Н. М. Половцовой) и членом Совета, управлявшего училищем. Чем он только не занимался на этом посту, причем делал это увлеченно: наблюдение за строительством сначала корпуса училища, а затем и музея при нем; изнурительная борьба с бюрократией, препятствовавшей расширению территории для училища и музея в Соляном городке (несмотря на одобрение и прямое указание сначала Александра III, а затем и Николая II); организация учебного процесса, подбор преподавателей, учреждение филиалов училища в Саратове, Ярославле, Иваново-Вознесенске, в Костромской губернии; поиск и приобретение коллекций для музея (на что денег иногда не хватало, и Половцовы добавляли из своих личных средств) и мн. др. В результате этих невероятных усилий Центральное училище технического рисования барона Штиглица к 1917 г. имело более тысячи учеников, а его музей, построенный под руководством замечательного архитектора М. Е. Месмахера, вошел в число наиболее известных музеев Европы.
А.А. Половцов является ярким историческим персонажем отечественной дореволюционной истории, заслуживающим, чтобы память о нем была сохранена потомками.
Всех, кто интересуется отечественной историей, историей и культурой Санкт-Петербурга, садово-парковым искусством, литературой и архитектурой, рада приветствовать на этом сайте в качестве своих единомышленников. Присоединяйтесь!
Ссылки:
1. Статья автора о музее Штиглица: https://zen.yandex.ru/media/id/5fa68ed739953006f905348a/pouchitelnaia-istoriia-uchebnogo-muzeia-prikladnogo-iskusstva-gos-hudojestvennopromyshlennoi-akademii-im-al-shtiglica-60c98ad19831dd461a2c77b3
П. Антокольский. Бюст А.А. Половцова.Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Человек, которому "повредили" его миллионы. .