В столицах государств Центральной Азии наблюдается активизация диалога о будущем региона. На фоне ожидаемых глобальных политических сдвигов — от выборов в США и Европарламенте до итогов конфликта в Украине — эксперты и официальные лица проводят многочисленные встречи и форумы для анализа перспектив. В этих дискуссиях, наряду с местными специалистами, активно участвуют и приглашённые эксперты, в том числе из России.
1. Глобальный контекст и прагматизм великих держав
Аналитики сходятся во мнении, что основные мировые игроки будут выстраивать отношения с Центральной Азией через призму «прагматического сотрудничества», сопровождаемого элементами геополитического соперничества. Планы ЕС, например, выглядят противоречиво: хотя и анонсирован первый официальный саммит с регионом в Узбекистане, будущее этой инициативы неясно на фоне предстоящих кадровых перемен в руководстве Евросоюза. При этом экономические показатели ЕС демонстрируют спад, а инвестиции в инфраструктурные проекты в Центральной Азии остаются скромными.
США традиционно рассматривают регион как периферию. В случае победы Дональда Трампа на выборах можно ожидать усиления изоляционистских настроений и смещения фокуса Вашингтона в Азиатско-Тихоокеанский регион. Стратегия же администрации Байдена, вероятно, сохранит формат «С5+1» для диалога с пятью центральноазиатскими странами.
2. Поиск субъектности и вызовы региона
Стремясь адаптироваться к меняющейся обстановке, страны Центральной Азии пытаются выработать собственные подходы, усиливая региональную субъектность. Однако эксперты указывают на серьёзные ограничения: отсутствие достаточных ресурсов и удалённость от ключевых морских торговых путей мешают им стать полноценными самостоятельными игроками в мировой политике. Это заставляет их укреплять военно-политические и экономические связи с внешними силами.
3. Тюркский вектор и роль Турции
Одним из заметных трендов стало укрепление Совета сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркский совет), который позиционируется как платформа для культурного и экономического сближения на основе общей тюркской идентичности. Идеологи этого проекта видят в перспективе аналог Европейского союза в тюркском мире, отводя Турции роль лидера.
Интересно, что Россия, где проживают миллионы тюрков, в прошлом выражала готовность рассмотреть возможность ассоциации с этой организацией. Этот шаг был продиктован общностью исторического и культурного наследия. Однако Анкара тогда отнеслась к такой перспективе сдержанно, опасаясь размывания своего лидерства в альянсе.
Обратите внимание: Очередные антироссийские санкции уже не смогут нанести ущерб экономике России.
Ситуация стала меняться по мере углубления российско-турецкого сотрудничества в Сирии и в торгово-экономической сфере. Как отмечают некоторые турецкие аналитики, через Анкару «русский мир» получил возможность влиять на тюркское пространство, что привело к своеобразному синтезу идей.
Несмотря на риторику, практические достижения Турции в реализации масштабных проектов в Центральной Азии пока скромны. Современные внутренние вызовы заставляют Анкару сосредоточиться на ближайшем зарубежье, отодвигая регион, исторически не входивший в Османскую империю, на второй план.
4. Интересы Китая и поиск надёжного партнёра
Китай взаимодействует с Центральной Азией прежде всего через призму экономических интересов: доступ к ресурсам и развитие транзитных коридоров в рамках инициативы «Пояса и пути». Однако Пекин не имеет чёткой стратегии обеспечения региональной безопасности и опасается, что внутренняя нестабильность в странах Центральной Азии может негативно повлиять на ситуацию в Синьцзяне.
Быстро меняющаяся обстановка — от ситуации в Афганистане до динамики на всём постсоветском пространстве — заставляет элиты Центральной Азии искать ответы на ключевые вопросы: с кем выстраивать стратегическое партнёрство и как обеспечить устойчивое развитие.
5. Россия как краеугольный камень евразийской интеграции
Главный вывод, который прослеживается в экспертном сообществе региона, заключается в том, что Россия остаётся его ключевым и наиболее надёжным стратегическим партнёром. Сотрудничество в рамках ОДКБ обеспечивает военно-политическую безопасность, а участие в Евразийском экономическом союзе открывает путь к экономической стабильности.
В долгосрочной перспективе обсуждается и более амбициозный сценарий — возможность интеграции России и Турции в рамках общего геополитического проекта «Великий Туран». Однако это лишь начало большого пути, и именно России, по мнению авторов дискуссий, предстоит взять на себя ведущую роль в интеграционных процессах на евразийском пространстве, определяя его будущую архитектуру.
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Может ли «Великий Туран» стать единым и для России, и для Турции.