Тем временем 20-ю школу захватила волна «последействия» национальных волнений в городе Ставрополе.
Дело в том, что кроме Найчорова Марата в той памятной драке серьезно пострадал еще и Вовчик Митькин. И это оказался наибольший процент среди учащихся средних школ, так как в своем большинстве участниками волнений были студенты техникумов и университетов. А тут - чтобы из одной школы было сразу двое пострадавших! А значит, возможно, участников беспорядков могло быть гораздо больше. Надо срочно принимать меры…
Такова была цепь умозаключений, по которым в середине декабря в Двадцатую школу прибыла целая делегация от ГСМ (городского союза молодежи) для проведения форума «Миротворчество и толерантность», как было названо это мероприятие. Для старшеклассников с девятого класса на три дня отменили занятия, вместо них проходил тренинг «толерантности» вместе с активистами городского союза молодежи.
На открытии форума выступил заместитель главы города, курировавший работу с молодежью и национальные вопросы, – некто Курбатов Исрапил Иванович. Это был полноватый, но бодренький мужичок, со смуглым лицом и удивительно черными для его возраста волосами. Казалось, он был воплощением национальной «толерантности», ибо в своем выступлении он не преминул пройтись по своему немного курьезному имени отчеству, сказав, что в его роду сошлись представители трех кровей – русской, украинской и черкесской. С шутками-прибаутками под одобрительные смешки старшеклассников он поведал, что его отец был черкесом, но носил русское имя Иван, а мать украинка не протестовала против черкесского имени, а он сам себя считает русским по деду…
Казалось, благоприятная атмосфера для «многоуровневого» тренинга была создана, с приветствием и благодарными словами за «внимание» выступила и директор школы Кружелица Асият Иосифовна, тоже подчеркнувшая «многообразие» ее национальных корней…. Но все испортило заключительное слово руководителя городского управления образования Перцова Константина Георгиевича. Это был невысокий с двумя крупными залысинами мужчина в районе пятидесяти. Он постоянно и почти через слово употреблял слово-паразит «тэ-эк!».... Так что уже в зале в открытую стали раздаваться смешки, и неожиданно к концу своей речи выдал такой пассаж:
- Тэ-эк… В общем, наша задача, дорогие друзья, добиться, чтобы каждый класс, каждый кружок, каждая школа, в конце концов…, тэ-эк, стала, так сказать, домом дружбы, домом толерантности и терпимости…
Учительская половина зала (а все учителя как один присутствовали в актовом зале и дальше должны были участвовать или обеспечивать всем необходимым ход тренинга) на секунду замерла, а потом прорвалась сдавленными хрипами. Тот же Василий Иванович не смог сдержать внутренний толчок, и его смешок, прозвучав на весь зал, стал спусковым крючком безуспешно подавляемого, ибо уже прорванного, глумливого веселья. Перцов, видимо, знал, что дословный перевод английского слова «tolerance » и есть «терпимость», но случайное соседство с рядом оказавшимся словом «дом» дало весьма двусмысленное значение этому неудачному сочетанию.
- Макс…, превратим…. каждую школу… в дом… терпимости… - шептал сквозь душивший его смех Иваныч сидевшему рядом и тоже склонившему голову, чтобы спрятать смех, Максиму Петровичу. – Это… вершина… современного образо…вания…
Сам же незадачливый руководитель городского образования, кажется, так и не понял причин возбуждения, охватившего зал. Он замолчал на пару секунд, а потом довольно глупо с сердитым видом сказал что-то не очень вразумительное:
- Тэ-э-эк!.. Смеяться не с чего. Смеяться будем после, когда не останемся последними…
А дальше, собственно и начался сам тренинг. Всех старшеклассников разделили на шесть групп и развели по отдельным кабинетам, где парты были составлены к стенам, а стулья стояли по кругу. В этих кабинетах к ним присоединились некоторые учителя и те же ГСМ-щики, представители городского союза молодежи. Эти же представители выступили и в роли «ведущих модераторов» групп. Массовцы тоже попали в разные группы, только Спанч безо всякого «жребия» отправился в группу, где была Сашка Сабадаш. В последнее время он, похоже, испытывал новый «острый приступ страсти» (выражение Митькина) по отношению к ней.
Тренинг во всех группах начался со знакомства, и кое-где первоначальная напряженность чуть была поколеблена, но сразу же всех заморозила последовавшая лекция о толерантности. Представители городской молодежи, постоянно подглядывая в листики и сбиваясь, стали выдавать «показатели толерантности».
Обратите внимание: Внесение изменений в учетную политику по ФСБУ5/2019. Практический пример.
Мало кому из них удалось сделать это без скуки и потери интереса у «аудитории». А показатели, между прочим, были такие:- социальная активность;
- мобильность поведения;
- устойчивость личности;
- ориентация на себя;
- потребность в определенности;
- ответственность и защищенность;
- дивергентность поведения.
Последнее определение худенькая девочка-«модератор» в группе, где были Спанчев и Сабадаш, никак не могла выговорить, раз за разом спотыкаясь языком, чем, наконец, вызвала смех Спанчева. Потом еще долго и мучительно пыталась объяснить, что это такое. Как оказалось – способность нестандартно решать обычные проблемы…
- Валюша!.. (Так звали эту девушку.) – обратился к ней Спанч. – Давайте нестандартно решим эту проблему. Как только тебе в тексте встретится это слово, покажи пальчиком на меня, и я его произнесу. Попробуем?..
Сбитая с толку активностью Спанча, «Валюша» неосторожно согласилась на это предложение, и пара подобных примеров окончательно рассмешила всю группу, лишив ее работоспособности. А Борис тем временем окончательно захватил бразды правления в свои руки и стал постоянно вмешиваться в действия «Валюши», комментируя и «поправляя» ее действия.
Впрочем, в других группах ситуация была не намного лучше. Полный порядок был только в кабинете у Голышевой, которая одним окриком прекратила все «беспорядки», но результатом стала полная «замороженность» и скука.
Однако на второй день разразился уже скандал. В группе, где была Цыплакова Гуля. Там надо было нарисовать так называемое «Дерево добра», а его ветви и корни украсить различными, как было сказано, «атрибутами добра». Гуля вместо дерева нарисовала огромный фаллос и украсила его надписями типа: «Мой друг-презерватив» и «Не ищи, где лучше, а ищи где глубже…». Все это привело в шок «молодежных модераторов», вызвало приход в группу их руководителя, нахмуренного преподавателя одного из городских ВУЗов, включило в конфликт «Аришу», мать Гули, которую пришлось срочно «ставить в известность», а закончилось-таки уходом Гули из группы на «внеплановые каникулы».
На третий день Спанч уже дал такое прозвище всем их ведущим тренерам-«модераторам»:
- Ну вот – наши толерасты приехали…
В этот день на тренинге появился и подлечившийся Вовчик Митькин. Он неожиданно легко включился в тренинг, точнее, в одно из его упражнений, где нужно было продолжить незаконченные предложения: «Все старшеклассники…», «Все негры…», «Все старики…», «Все девочки…», «Все мусульмане…», «Все старики…», «Все кавказцы…».
Вовчик продолжил предложение «Все кавказцы…» такими злобно-уничижительными «продолжениями», что опять модераторы из союза молодежи оказались в шоковом тупике, не зная, как замять разбушевавшегося Вовчика. А тот, что называется, «со знанием дела» и «на собственном примере» доказывал «истинность» каждого своего слова… Интересно, что один из «модераторов», высокий черноволосый парень по имени Муса, сам был по национальности карачаевцем, в конце концов, не вытерпел и вдруг, побледнев и ярко блестя широко раскрытыми глазами, выдал:
- А вы – русские!.. Подлючие, трусливые… Вы – стадо баранов!.. Алкашня, свиньи недо…
Что «недо» от избытка душивших его чувств он так и не произнес, остановившись и тяжело вдыхая и выдыхая воздух, но и этого оказалось достаточным, чтобы парализовать все дальнейшие обсуждения.
А вот в группе, где оказалась Полатина Люда, все проходило более менее гладко и заинтересованно. Особенно удалось упражнение, где нужно было обсудить, с кем из предложенного ниже списка не хотелось бы оказаться в одном купе поезда. А список был следующий: цыганка, молодой человек, больной СПИДом, кавказец-мусульманин, африканский студент, подросток, похожий на наркомана, бывший заключенный, таджик в национальной одежде, инвалид со складной коляской, китаец, который есть странно пахнущую еду…
Подобно Спанчеву в своей группе Люда здесь тоже захватила в обсуждении бразды правления, но действовала в конструктивном духе, отстаивая исключение наркомана и больного СПИДом. Однако ей противостали ее же одноклассники – Гунина и Макалов, которые почему-то восстали против китайца и африканца…. И все это со спорами до хрипоты – так что здесь модераторы могли быть довольными.
Завершался тренинг на третий день общей дискуссией, где всем участникам была представлена так называемая «Пирамида ненависти».
НАСИЛИЕ
ДИСКРИМИНАЦИЯ
ПРЕДРАССУДКИ
СТЕРЕОТИПЫ
И все, казалось, шло хорошо. Тем же сумрачным вузовским преподавателем было объяснено, как начиная со стереотипа «отсутствие толерантности» вся пирамида постепенно завершается насилием…. Но концовка и здесь оказалась смазанной одним выступлением - досадным инцидентом, и откуда – со стороны самих же «толерастов»-модераторов. Тот же самый Муса, что сцепился с Вовчиком, вдруг встал и сказал:
- Вы можете считать это стереотипом, предрассудком или даже дискриминацией, но я, как мусульманин, никогда не признаю вашего трехголового бога, вашего змея-горыныча-троицу, единого в трех лица… Ибо нет большего унижения для Аллаха, когда его приравнивают к языческому многобожию… Когда в Коране сказано: не клевещите на Аллаха… Не придавайте ему сотоварищей. Достохвальнее Он того, чтобы у него были дети…
Это прозвучало буквально как гром среди ясного неба, походило на бунт на корабле, и никто не нашелся толком – что на это можно возразить. Тот же сумрачный преподаватель, промямлив что-то о необходимости толерантности и в этой ситуации и во всех других, поспешил закрыть форум «Миротворчество и толерантность».
(продолжение следует... здесь)
начало романа - здесь
Больше интересных статей здесь: Политика.
Источник статьи: Ученическая сага. После национальных волнений в 20-ю школу приезжает "миротворческая" делегация.